Благородный дом. Роман о Гонконге.
Шрифт:
— Не знаю. Не думаю. В каком-то смысле он прав. К нам это не имеет никакого отношения. Но ужасно глупо все это замалчивать! Глупо! Они заслуживают того, чтобы получить по первое число! Будет минутка, почитай эти бумаги, просто пальчики оближешь.
— А есть ли связь между Лимом и другими мерзавцами? Зубастиком Ло и ещё одним? Они воруют средства КЭР?
— О да, наверняка так и есть, но их папки на китайском, поэтому, чтобы их прищучить, понадобится больше времени. — Потом Брайан Квок добавил каким-то странным голосом: — Любопытно, как Кросс об этом пронюхал. Ну словно знал, что будет такая связь. — Он понизил голос: — Я уверен,
Молчание затянулось. Во рту у Армстронга все пересохло и держался тот же отвратительный привкус. Оторвав взгляд от дождя, он взглянул на Брайана Квока.
— Ну что там у тебя?
— Ты знаешь американского вице-консула — гомосека, что продает визы?
— Ну и при чем здесь он?
— В прошлом месяце Кросс с ним ужинал. На его квартире. Армстронг нервно потер лицо.
— Это ничего не доказывает. Слушай, завтра, завтра мы получим эти папки. Завтра Синд...
— Возможно, нам не придется их прочитать.
— Мне лично наплевать. Это дело Эс-ай, а я работаю в департаменте уголовного розыска, и поэ...
В дверь постучали, и он осекся. Дверь отворилась. Белозубо улыбаясь, вошёл официант-китаец с подносом и двумя кружками холодного пива.
— Добрый день, сэр.
Предложив одну кружку Брайану Квоку, а другую — Армстронгу, он вышел.
— Удачи, — проговорил Армстронг, ненавидя себя. Он сделал большой глоток и пошёл к сейфу, чтобы запереть кассету.
Брайан Квок изучающе смотрел на него.
— Ты уверен, что с тобой все нормально, старина?
— Да-да, конечно.
— А что сказала старуха?
— Сначала все врала, одно сплошное вранье. А потом выложила правду. Всё как есть. Расскажу за ланчем, Брайан. Знаешь, как это бывает: прояви терпение и в конце концов разберешься, где вранье. Я сыт им по горло. — Армстронг допил свое пиво. — Господи, как раз то, что нужно.
— Хочешь и мое тоже? Бери.
— Нет, спасибо, я лучше выпью виски с содовой перед карри и, может быть, ещё одну. Допивай и пойдем.
Брайан отставил недопитую кружку.
— Мне хватит. — Он закурил. — Как тебе без курева?
— Тяжело. — Армстронг следил, как приятель глубоко затягивается. — Что-нибудь есть по Воранскому? Или по его убийцам?
— Они просто растворились. У нас есть их фотографии, так что мы их поймаем, если они ещё не по ту сторону границы.
— Или на Тайване. Помолчав, Брайан Квок кивнул.
— Или в Макао, или в Северной Корее, или во Вьетнаме, или где-нибудь ещё. Министр рвет и мечет, тычет Кроссу Воранским в нос. То же самое творится в Эм-ай-6 и ЦРУ. В Лондоне высокопоставленные цэрэушники проели министру всю плешь, а он передает это по команде. Нам бы лучше поймать этих типов прежде Роузмонта, или мы потеряем всякую репутацию. На Роузмонта тоже давят, чтобы он добыл их головы. Я слышал, американец бросил всех своих людей на поиски, считая, что это имеет отношение к «Севрину» и авианосцу. Он в ужас приходит от одной только мысли о возможном инциденте с авианосцем. — Брайан Квок добавил, уже более резко: — Какая глупость — дразнить КНР, приводя его сюда. Этот монстр — приманка для всех шпионов в Азии.
— На месте Советов я постарался бы кого-нибудь внедрить на него. Возможно, Эс-ай как раз этим сейчас и занимается. Кросс был бы очень рад иметь на борту своего агента. Почему бы и нет? — Верзила полицейский следил за вьющимся дымком сигареты. — На месте националистов я поставил бы несколько
— Так, скорее, поступило бы ЦРУ, чтобы повесить всех собак на Китай.
— Брось ты, Брайан!
Брайан Квок сделал последний глоток и встал.
— Мне хватит. Пойдем.
— Одну минуту. — Армстронг набрал номер. — Это Армстронг, подготовьте ещё один сеанс на семнадцать ноль-ноль для V-11-3. Мне нужно будет... — Он осекся, заметив, что взгляд друга затуманился, а потом остекленел. Армстронг легко поймал его, уже падавшего, и устроил обмякшее тело в кресле. Он был совершенно не в себе и чуть ли не наблюдал за собой со стороны, когда клал трубку обратно на рычаг. Теперь оставалось только ждать.
«Я сделал свое дело», — подумал он.
Дверь открылась. Вошёл Кросс. За ним трое агентов Эс-ай в штатском: все англичане, высокого ранга, лица напряженные. Один быстро накинул на голову Брайана Квока плотный черный чехол, легко поднял его и вышел. Остальные последовали за ним.
Теперь, когда все было кончено, Роберт Армстронг не чувствовал ничего — ни угрызений совести, ни потрясения, ни гнева. Ничего. Разум говорил, что ошибки быть не могло, и в то же время отказывался верить, что друг, которого он, Армстронг, знает почти двадцать лет, агент коммунистов. Но, увы, доказательство было неопровержимое. Найденная Армстронгом улика свидетельствовала, что Брайан Квок — сын У Фанлин, бывшей хозяйки А Там, в то время как из его свидетельства о рождении и анкетных данных следовало, что его родители носили фамилию Квок и были убиты китайскими коммунистами в Кантоне в сорок третьем году. Одна из фотографий запечатлела Брайана Квока рядом с крошечной китаянкой перед аптекой на деревенском перекрестке. Качество фотографии оставляло желать лучшего, позволяя тем не менее прочитать иероглифы на вывеске и распознать лицо, его лицо. На заднем плане была видна старая автомашина. За ней, наполовину отвернувшись, стоял какой-то европеец. Очкарик У признал на снимке нинтокскую аптеку, принадлежавшую семье У. Женщина, по словам А Там, и была её хозяйкой.
— А мужчина? Кто этот мужчина, что стоит рядом с ней?
— О, это её сын, Господин. Её сын, Чу-той. Это её Второй Сын Чу-той. Теперь он живет у заморских дьяволов за морем на севере, к северу от Страны Золотых Гор, — хныкала старуха из белой комнаты.
— Ты опять неправду говоришь.
— О нет, Господин. Это её сын, Чу-той. Он её Второй Сын. Он родился в Нинтоке, и я приняла его собственными руками. Это тот самый второй её сынок, что уехал ещё маленьким...
— Уехал? Куда он уехал?
— В Страну Дождей, а потом в Золотые Горы. У него теперь ресторан и двое сыновей... У него там свое дело, и он приезжал навестить Батюшку... Батюшка тогда был при смерти, и он приехал, как и подобает почтительному сыну, но потом уехал, и Матушка так плакала, так плакала...
— И часто он навещал родителей?
— О, только однажды, Господин, только в тот самый раз. Теперь он живет так далеко, в таких далеких краях, таких далеких краях... Но он приехал, как подобает почтительному сыну, а потом уехал. Я его видела случайно, Господин. Матушка послала меня навестить родственников в ближайшей деревне, но мне стало скучно, я вернулась раньше и увидела его... Он почти сразу уехал. Молодой Хозяин уехал на машине заморских дьяволов...