Благородный таксист. Сборник одесских (и не только) рассказов
Шрифт:
Весной вся школа обсуждала перспективы семейной жизни Битмана. Откуда неизвестно, но все, от первоклашки до директора знали, что от него жена уходит. Долго терпела, и вот, всё, больше не может его красную рожу видеть.
А тут как раз в школе объявили конкурс на лучшее стихотворение о Ленине, к сто – какой-то там годовщине со дня его рождения. Стихов было немного, а жюри состояло из учительницы литературы Людмилы Николаевны, завуча Василия Михайловича и Георгия Моисеевича. Им предстояло определить лучший стих и послать его дальше, на районный конкурс. А победителю городского конкурса светила поездка в Москву, с посещением мавзолея. Такие вот дела.
С самого начала, как только начали читать стихи, стало ясно, что, как Гитлеру не видать Москвы питомцам нашей школы. Только по телевизору. На большой перемене Битман отлучился в маленький
В городе симбирском
Родился мальчик Ленин…
– Не правда ли, что-то библейское есть в этих сточках? Только Вифлеемской звезды не хватает, а? – допытывался он у Аллы Михайловны, но та оставляла его политически опасные параллели без ответа, отмахиваясь рукой то ли от них, то ли от свежего водочного духа, распространяемого Георгием Моисеевичем градусов на шестьдесят вправо и влево от оси его дыхания.
Затем грустные мысли о предстоящем одиночестве вновь овладели буйной кудрявой головой учителя, и он вышел не улицу. Накрапывал весенний апрельский дождик. Мимо проходила дама элегантного возраста глубоко за пятьдесят, и, непонятно из каких соображений, Битман вырвал из ее рук цветастый зонтик. Вестибулярный аппарат его опять дал сбой, и, не выпуская из рук добычи, учитель рухнул в лужу. Вращая зонтом, он кричал: «Любовь! Любовь!», и возгласы его мешались с воплями дамы элегантного возраста, пытавшейся отбить свою собственность у разбушевавшегося педагога.
Конец ознакомительного фрагмента.