Благородство и страсть

Пирс Барбара

В Амаре словно бесенок проснулся. Она наклонилась к Уинни и прошептала на ухо подруги, что ей все же достанется. Обе захихикали, как девчонки-подростки.

Они все еще смеялись, когда к ним подошел маркиз Лотбери. Он поздоровался и дал понять взглядом, что не прочь был бы узнать, над чем смеются девушки. Но они так и не сознались.

– Мисс Клейг, не подарите ли мне танец?

Амара вопросительно посмотрела на Уинни, и та одобрительно кивнула.

– Сочту за честь, милорд.

Оставшись одна, Уинни встала и вышла на улицу,

чтобы насладиться прохладным воздухом. Вдруг кто-то схватил ее и потащил в темноту. Ей зажали рукой рот, чтобы она не смогла кричать.

– Не брыкайся. Это я, – прошептал Кенан, крепко обняв ее.

Встревоженная, она ударила его в плечо.

– Сумасшедший! Я так испугалась, что чуть не упала в обморок.

– Только не ты, моя сливочка, – возразил он. – Твоей смелости позавидуют многие мужчины.

Он уводил ее все дальше и дальше. Успокоившись, Уинни прошептала:

– Я не могу вот так уйти. Подруга…

– Мисс Клейг околдована обаянием и вниманием Лотбери. Она и не вспомнит о тебе в ближайшие два часа.

Уинни остановилась, сообразив, в чем состоял план.

– Не позволю обижать Амару из-за твоего… гм… желания остаться наедине.

Даже в темноте она почувствовала его усмешку.

– Не беспокойся, Уинни. Лотбери искренне наслаждается компанией мисс Клейг. Пусть пофлиртуют, пока ты насладишься моим… гм… желанием.

Рассмеявшись, молодые леди взялись за руки и побежали прочь от дома.

– У тебя, должно быть, глаза как у кошки.

– Признаю, я превращаюсь в зверя, когда ты рядом. – Кенан поддержал ее под локоть. – Там ступеньки. Осторожно.

Он провел ее вверх по трем каменным ступеням.

– Я слышала, как хозяйка, мисс Хейзел, рассказывала о новой постройке. Что это? Храм?

– Храм девственности, – многозначительно добавил он, и его низкий голос отозвался эхом в круглом сооружении с мраморными колоннами.

– Будь серьезнее.

Он слегка подтолкнул ее боком в арочный дверной проем.

– Обычно я всегда серьезен, когда дело касается тебя. Хочешь быть моей жертвой?

– Меня похитил умалишенный, – смеясь, сказала Уинни, и снова раздалось эхо. – Кто-нибудь может заметить нас. Лучше нам вернуться в дом.

У нее зашуршали юбки. Отступив на шаг, девушка уперлась ногами в каменную скамью.

– Кенан, здесь неудобно. Я словно барахтаюсь в пруду с чернилами.

– Не бойся.

Он обхватил ее за талию и прижал к себе. Она почувствовала его сильную грудь, плечи, ноги.

– Как я скучал по тебе!

Его пальцы скользнули вверх по корсажу, пробежали по груди и поднялись ласкать шею. Он прильнул к ее губам. Поцелуй был одним из незабываемых. Это был знак согласия. Она дразнила его языком, и ей стало приятно, когда он застонал. Рука его скользнула вниз, к груди. Он весь буквально трепетал, когда гладил ее податливое тело там, где оно не было сковано корсетом.

– Я слишком долго этого ждал, – шептал он, снова Целуя ее.

Вопреки темноте у нее словно радуга

перед глазами переливалась. Казалось, силы оставляли Уинни, она все больше расслаблялась, все крепче прижималась к нему, вспоминая, что в прошлый раз ощущала то же самое.

– Нет, – молила она, не отрываясь от его губ. – Не здесь. Мы очень рискуем.

Он уже скинул костюм. Не в силах устоять, она расстегнула пару пуговиц на его рубашке и запустила под нее руку. Она чувствовала, как от ее прикосновений напрягаются мускулы его груди.

– Только ты и я, Уинни. – Кенан взял ее руки и положил на пуговицы своих брюк. – Здесь нет бала. – Они вместе расстегнули пуговицы. – Нет правил. Только благословенная ночь, окутывающая два любящих сердца.

Обнявшись, влюбленные закачались, словно в медленном танце.

Каждой клеточкой своего тела жаждала Уинни его прикосновений. И все же ей во что бы то ни стало надо было устоять.

– Платье, – чуть слышно произнесла она. Сообразив, что ее беспокоит, он ответил:

– Есть разные способы получить удовольствие, и не всегда для этого нужно раздеваться. Даже если очень хочется.

– Кенан.

– Я обезумел, Уинни. – Наткнувшись на скамью, он опустился на нее и посадил Уинни на колени. – Все эти дни… – Он подобрал ее юбки и дотронулся до ног. – Видеть тебя и не иметь возможности прикоснуться к тебе…

Она прочувствовала его мучения, дни одиночества и неутоленное желание. По сравнению с ее пылающим телом воздух казался прохладным. Когда он коснулся самого потаенного места ее тела, Уинни едва не задохнулась от рвущегося наружу желания.

– Не только я так страдал, – прошептал Кенан, покрывая поцелуями ее грудь, живот Ее тело ответило его настойчивым пальцам нектаром, которого он так жаждал. – Ты прекрасна. Я больше не могу ждать. Не мучай меня.

Он чуть приподнял, отодвинул ее, чтобы справиться с брюками, и ее юбки снова опустились, как были.

– Иди ко мне.

По неопытности она не знала, что значит его просьба и как выполнить ее. Не сдержав звук нетерпения, он придвинул ее ближе к себе. Снова запустив руки ей под юбки, он без труда приподнял ее за бедра. В темноте вдруг оказавшись в воздухе, Уинни ухватилась за него, веря, что он ее удержит. Кенан взял ее за ноги и показал, как его надо обхватить. Доказательство его желания и готовности прижалось к ее мягким намокшим завиткам.

Это было настоящее безумие, подкрепленное риском, что их застанут. Ей бы оттолкнуть его и броситься обратно к дому, прежде чем кто-нибудь заметит их отсутствие. Но страстные объятия Кенана заставляли ее пренебречь всеми правилами, всем тем, чему ее учили. С ним Уинни испытывала радость от открытия неизведанного. В их воссоединении заключалась какая-то сила. Ее любимый был так же уязвим, как и она; они оба связаны нитями желания, близости и любви. Если бы Кенан мог видеть ее лицо, он бы понял по ее глазам, что она это знает и что это является отражением и его мыслей.