Благословение Луны
Шрифт:
– Я, что, провинилась в чём-то ещё? – с беспокойством заглянула в глаза куратора, пытаясь найти там ответ.
– Нет, - он взял меня за руку и подвёл к окну. – Просто назрел один разговор.
– Какой? – поинтересовалась, с изумлением наблюдая, как длинные пальцы куратора сплелись с моими, явно не собираясь выпускать мою ладонь.
– Калерия, посмотри на меня, пожалуйста.
Подняла глаза и каким-то внутренним чувством догадалась, о чём пойдёт речь. Адриан смотрел на меня так… как не смотрел никогда раньше, и от этого сердце забилось чаще, стало почему-то страшно, а ещё
– Сначала скажу, что готов помочь вам найти Илрэмиэля. Я считаю то, что задумал Император на его счёт, большой ошибкой. Не только с точки зрения политики, но и морали. Поэтому мы в любом случае отправимся в Лютецию за ним.
– Мы? – изумилась я, ожидавшая несколько иного от этой беседы.
– Не перебивай, пожалуйста, - мягко попросил Адриан, - иначе я никогда не скажу того, что должен был уже давно
Конечно, я предпочла бы не слышать того, что он собирается сказать, но возникло ощущение - ему это действительно необходимо. Знать, что сделал всё, что мог.
– Надо было говорить это каждый день, пока мы были помолвлены, но я слишком беспокоился о дурацких традициях и приличиях.
Я сделала глубокий вдох и услышала:
– Я люблю тебя. Ты понравилась мне с первого взгляда и, честно говоря, после приезда твоей матери в Академию с этим графом Лэмптонским, я сразу связался с отцом и… попросил устроить помолвку.
Разговора о чувствах я ожидала, а вот остального – нет. Поэтому потрясённо молчала.
– Трусливый поступок с моей стороны, - горько усмехнулся Адриан. – Вместо того, чтобы начать ухаживать за девушкой, попросил отца устроить мой брак с ней. Конечно, неофициальные встречи куратора с академисткой вызвали бы огромное количество сплетен, но теперь я очень жалею, что волновался об этом. Я завидовал смелости Рэма, который просто был с тобой рядом, несмотря на помолвки, твою неприязнь к этернам и к нему лично.
– Ты же сам его назначил моим наставником…
– Потому что волновался за тебя, - кивнул Адриан. – Я бы идиотом. Надо было плевать на все приличия, слухи, репутацию и внаглую тренировать тебя самому. Объявить, что ты самая слабая на курсе и без постоянной поддержки куратора просто не выживешь.
– Так и было, - грустно улыбнулась я, начиная осознавать, что все мои успехи и достижения в Академии основаны на том, что мне повезло с куратором.
На лице Адриана застыла гримаса: печальная полуулыбка, которую до безумия хотелось стереть - провести подушечками пальцев по щеке, очертить морщинки. Но я слишком хорошо понимала – не имею права. Особенно учитывая то, что собираюсь ответить на вопрос, который он сейчас задаст.
– Скажи мне, - едва слышно проговорил он. – Могу ли я надеяться, что ты испытываешь ко мне хотя бы какое-то подобие любви?
На глаза навернулись слёзы, и я зажмурилась, чтобы сдержать их. В сердце кольнуло. Как же больно быть причиной чужих страданий! Просто невыносимо, настолько, что хочется их облегчить любой ценой. Соврать, сказать, что чувства есть, что… Передо мной встало лицо Илрэмиэля. Зелёные глаза,
Тяжело выдохнула и ответила:
– Нет. Прости, пожалуйста, Адриан. Я в полной мере осознаю, какой ты замечательный, сколько для меня сделал и собираешься сделать ещё. Ты заслуживаешь не какого-то подобия любви, а полноценного, взаимного чувства. Поверь, когда такое возникнет, как бы ты не сопротивлялся - оно заставит забыть о приличиях, традициях и репутации.
Лицо куратора стало прежним. Спокойным и невозмутимо-отстранённым. Холодным.
– Спасибо за честность.
Выдержка лорда Верлен меня всегда восхищала.
– Что ж, раз с этим разобрались, поговорим о вашем безумном плане.
Подошёл к двери, открыл её и позвал:
– Алриат, вернись в кабинет. Сейчас устроим пересдачу экзамена по Тактике и стратегии.
Глава 19
Не знаю, за что нас так сильно критиковал куратор Верлен, но ничего умнее он тоже не смог придумать. Кроме одного. Пробраться в тюрьму, где содержалась Гиэлрин Кетро и допросить её.
Как допрашивать того, кто не поддаётся воздействию магии, я лично представляла с трудом, но Адриан сказал, что мы уговорим её.
– Но как? Что мне ей сказать?
– Скажи правду, - посоветовал он.
– Правду о чём?
– Обо всём. О том, что ему грозит опасность, о своих чувствах к Рэму, о его чувствах к тебе. Должна же она проникнуться силой вашей любви.
Последнее казалось очень маловероятным, но спорить с куратором не стала.
К операции привлекли Баэлрина. Врать насчёт учебной миссии, как предложил Малик, я отказалась и пришла к Аэлраду с такими словами:
– Бэл, мне нужна помощь в одном незаконном деле. Если ты против – считай, что этого разговора не было, но если вдруг…
– Незаконном?
– мгновенно заинтересовался Бэл. – Могла бы и не спрашивать! Ты же знаешь, как я люблю нарушать правила.
– Ну… - замялась я, не зная, как объяснить степень опасности предстоящего дела. – Тут немного серьёзнее, чем вскрытие архивных документов.
Адриан дал чёткие инструкции, о чём можно рассказать Баэлрину и о чём стоит умолчать, но я не смогла скрыть от друга правду и выложила всё. О свержении Рэмира Тхалара, о предательстве Правящих, о том, что мы отправляемся за стену.
– Ничего себе, - выдал Бэл, хмуря лоб.
– Можешь отказаться, - быстро проговорила я. – Ситуация довольно неоднозначная.
– Я помогу, - ответил этерн. – Надеюсь, получится предотвратить войну.
Я тоже на это надеялась.
Баэлрин справился с системами наблюдения и защиты в тюремной камере Гиэлрин не без труда. К процессу подключился Малик, который на удивление хорошо разбирался в вопросе. Колдовали они около суток, притом, что Адриан раздобыл им схемы устройства этих самых систем.