Благословение Небожителей 1-5 тома
Шрифт:
— Бросайте вы!
Ши Цинсюань без лишних слов схватил кости и тут же бросил. На этот раз, когда стук костей затих, выпало «три» и «четыре». Се Лянь немедля подобрал кости, и они наступили на каменную дверцу. Пламя-на-ладони в руке Ши Цинсюаня снова вдвое уменьшилось, что повело за собой беспокойное шевеление земляных червей. Внимательно приглядевшись к рисунку, Се Лянь увидел, как тот постепенно исчез, а затем превратился в другое изображение. Теперь это были деревья и несколько маленьких человечков в странных нарядах, которые, кажется, исполняли танец вокруг другой человеческой фигурки посередине.
В этот миг один из земляных
К превеликому счастью, когда червь уже находился на расстоянии трёх чи, каменная дверца отворилась!
На этот раз двоих вновь забросило в узкое пространство, только теперь поверхность оказалась сухой и твёрдой, а падение совсем не мягким. Оба покатились по полу, и если Се Лянь, привыкший терпеть боль, не проронил ни звука, то Ши Цинсюань разразился громкими причитаниями. От его криков принцу заложило уши, так что Се Лянь даже начал за него беспокоиться.
— Ваше Превосходительство, с вами всё в порядке?
Ши Цинсюань, лёжа вниз головой и вверх ногами, ответил:
— Я и сам не понял, всё ли со мной в порядке. Раньше мне никогда не приходилось так падать. Ваше Высочество, работа с вами в паре — занятие весьма волнующее.
Се Лянь невольно улыбнулся. И только теперь обнаружил, что они очутились в дупле дерева.
Он с большим трудом выбрался наружу первым, затем протянул руку Ши Цинсюаню.
— Я весьма благодарен вам за то, что вы выносите все эти невзгоды вместе со мной.
Ши Цинсюань отозвался:
— Оставьте эти церемонии.
Он схватил Се Ляня за руку и выполз из дупла. Чумазый с головы до ног, в изодранном в клочья платье, Повелитель Ветров сощурился от яркого солнечного света. Заслонив глаза от солнца, он спросил:
— И где же мы теперь оказались?
— Как изволите видеть, в чаще горного леса. — Оглядевшись по сторонам, Се Лянь добавил: — Насколько я понял, по назначению каменная дверь подобна артефакту, который создан специально для применения Сжатия тысячи ли. Разные числа, выпавшие на игральных костях, перебрасывают человека в разные, соответствующие выпавшему числу, места. Только вот не знаю, является ли то число, что мы выбросили на этот раз, верным.
Ши Цинсюань, плечи которого оголились, скрестил руки на груди и со всей серьёзностью произнёс:
— Чтобы единожды применить Сжатие тысячи ли, требуются немалые затраты духовной силы. Если Собиратель цветов под кровавым дождём прибегнул к такому способу как эта каменная дверь, чтобы не дать посторонним выведать его секреты, сразу ясно, насколько сила его велика и насколько хитроумны его замыслы.
Он говорил с сёрьёзным лицом, но потрёпанный вид, голые ноги и плечи моментально стирали всю серьёзность момента, заменяя комичностью. Се Лянь с большим трудом удержался от смеха, при этом в его памяти возник образ Хуа Чэна со слегка приподнятыми уголками губ. Принц покачал головой и подумал: «Чем судить о его поступке как о хитроумном замысле, я бы лучше сказал… что это простое озорство, не более».
Выбравшись из дупла, они не прошли и нескольких шагов, как из зарослей неподалеку выскочила группа совершенно голых людей, которые начали прыгать вокруг них и громко кричать:
— О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о!
Путники были крайне потрясены. Ши Цинсюань воскликнул:
— Что на этот раз?!
Се Лянь поднял руку и предостерёг:
— Не стоит волноваться, нам
Принц пригляделся и понял, что люди оказались не полностью раздеты, но тела их прикрывали лишь шкуры зверей и листва деревьев. В целом они выглядели словно дикое племя, которое жило примитивной жизнью, питалось сырым мясом и не умело пользоваться огнём. Сжимая в руках длинные копья, на концах которых торчали заострённые камни, дикари улыбнулись им, обнажив ряды острых, будто заточенных, зубов.
Ни слова не говоря, злоключенцы бросились наутёк.
Ши Цинсюань на бегу говорил:
— Брат как-то рассказывал мне! Что в горах на юге обитает множество дикарей, которые питаются в основном человечиной! И наставлял, чтобы я держался подальше от этих мест! Неужто нам посчастливилось наткнуться на одно из таких племён?!
Се Лянь, для которого бегство от опасности являлось делом привычным, и с виду, и по ощущениям бежал намного более непринуждённо. Он спокойно произнёс:
— Да, вполне возможно! Как бы то ни было, давайте для начала поищем дверь, посмотрим, найдётся ли здесь ещё один проход!
Дикари за их спинами громко кричали и визжали, явно не собираясь прекращать погоню. Первоначально Се Лянь и Ши Цинсюань могли только убегать, не имея возможности напасть в ответ, поскольку на Небесах существовали свои правила — если небожитель спускается в мир смертных, он не должен самовольно применять магическую силу против простых людей. Это правило установили для того, чтобы небожители не могли вредить людям, полагаясь на свою магию, тем самым злоупотребляя властью. Но сейчас в них время от времени летели заострённые камни и ветки, и вот, одна такая ветка царапнула по щеке Ши Цинсюаня.
На этот раз дикарям крупно не повезло. Ши Цинсюань дотронулся до лица, обнаружил едва заметные следы крови и мгновенно пришёл в неописуемый гнев.
Он досадливо хмыкнул, немедля остановился, развернулся и воскликнул:
— Ах вы, кучка дикарей, что живут в горах и света белого не видят! Как вы смеете при виде меня, самого Повелителя Ветров, не поклониться в ноги, да ещё и портить мой прекрасный облик! Как это называется!!!
Откричавшись, он резким движением вынул Веер Повелителя Ветров и раскрыл его с громким хлопком. Молниеносный взмах — и толпу дикарей в один момент подбросило в воздух, отнесло на несколько чжанов прочь и подвесило на деревьях, где они могли лишь жалобно вопить. Се Лянь и Ши Цинсюань же наконец остановились и отдышались как следует. Пока принц переводил дыхание, ему в голову снова пришла мысль: «Как же сложно быть небожителем… Никому покоя нет — ни людям, ни демонам, ни божествам…»
Ши Цинсюань, выплюнув скверную Ци, обратился к Се Ляню:
— Ваше Высочество, вы же видели, они сами напросились! Никакого самоуправства с моей стороны не было.
— Да, я всё видел.
Ши Цинсюань снова потёр лицо, пробормотал под нос что-то вроде «даже мой брат себе не позволяет…», развернулся и произнёс:
— Давайте поищем каменную дверь.
Се Лянь молча кивнул. На его глазах Ши Цинсюань стряхнул грязь с одежд и привёл в порядок волосы, всем своим видом выражая свободу и непринуждённость. К несчастью, на нём всё ещё было надето изорванное в клочья пурпурное платье, поэтому к непринуждённости неизбежно прибавлялся весьма странный оттенок, создавая картину, увидев которую однажды, вряд ли когда-нибудь забудешь.