Благословение Небожителей 1-5 тома
Шрифт:
— Ци Жун. Сейчас же. Выкатывайся оттуда! Если не выйдешь, я вытяну тебя за язык, вот увидишь!
В теории, если выдрать язык человека с корнем, то действительно можно вместе с ним вытащить и дух демона, захватившего тело. Ци Жун ответил:
— А вот и не выкачусь. Не выкачусь, и всё, что скажешь на это? Тяни сколько хочешь, давай-давай, убей меня! Я сейчас слаб, и если убьёшь этого человечишку, то возможно, что и я вместе с ним помру, не упусти такой прекрасной возможности, ведь тебе никогда в жизни не отыскать мой прах, и не мечтай! — Он даже высунул язык, будто ему не терпелось, чтобы Се Лянь осуществил угрозу и жутко кровавым
Мальчишка никак не мог сдвинуть сапог Се Ляня, и тогда схватился за его ногу и громко заплакал:
— Не убивайте моего папу! Не убивайте его!
Дыхание Се Ляня с каждым вдохом становилось всё чаще, голова кружилась, по телу проходила дрожь. Он всей душой желал одним ударом размозжить череп Ци Жуна, и всё же не мог позволить себе совершить желаемое. Ци Жун развёл руки в стороны.
— Ха-ха-ха-ха, мой царственный братец, неудачник, ну какой же ты неудачник!
Се Лянь приподнял его с пола, занёс кулак и принялся удар за ударом безжалостно бить по лицу, на каждый удар бранясь:
— Заткнись! Заткнись! Заткнись!
Но чем больше разъярялся Се Лянь, тем радостнее становился Ци Жун. Пускай ценой стало жестокое избиение, он готов был её заплатить, тем самым затащив своего палача в ад вместе с собой. Ци Жун получал безграничное удовольствие, его глаза ярко блестели.
— Смотрите! Он наконец показал своё истинное лицо! Мой царственный братец, разве в этом мире есть хоть кто-то, знающий тебя лучше моего? Нет. Ты надел маску бездомного пса, на которого может двумя ногами наступить любой желающий, но мне, как никому другому, известно, что в душе ты всё так же высокомерен, ты ведь никогда не мог стерпеть, когда кто-то называл тебя неудачником! И теперь, когда я нарёк тебя таковым, ты наверняка до смерти ненавидишь меня! Признайся, это задело тебя так, что сердце кровоточит? Давай же! Или ты сейчас скажешь мне, что этот человек ни в чём не повинен, и поэтому ты не станешь убивать меня, чтобы не навредить ему? А ну-ка! Позволь узреть, как ты поступишь!
Он хохотал так самодовольно и задиристо, что Се Лянь потерял всяческое терпение.
«Цзынь!» — чёрный клинок Фансиня с громким звоном взлетел вверх, а после безжалостно опустился!
Том второй
Роковой прыжок на улицэ Шэньу
Роковой прыжок[96] на улицэ Шэньу
Клинок меча пронзил сердце демона насквозь, он повалился наземь, убитый.
— Повержены нечистые силы, Небеса ниспослали нам своё благословение!
По обеим сторонам улицы Шэньу бушующими волнами закипал гул толпы, всё громче и громче с каждым мгновением. На круглой площадке перед киноварно-красными вратами императорского дворца двое монахов, исполнивших роли сражающихся небесного божества и демона, отвесили поклоны по кругу, выражая благодарность публике, и, по-прежнему
Чтобы взглянуть на великолепное зрелище, весь народ стёкся сюда, покинув свои жилища. И если когда-нибудь люди спросят, какое в истории государства Сяньлэ шествие в честь ежегодного жертвоприношения Небесам на Празднике фонарей достойно называться самым неповторимым, наверняка ответом станет сегодняшний день!
На высоких трибунах ряд за рядом восседала взирающая на происходящее сверху аристократия и знать в роскошных одеяниях. Все без исключения лица, будто вырезанные из нефрита, сияли подобающими окружению улыбками. А внутри императорского дворца терпеливо ожидала своего выхода процессия из нескольких сотен человек. Прозвенел колокол, и советник государства, разгладив несуществующие усы, начал перекличку:
— Воины, прокладывающие путь!
— Здесь!
— Танцовщицы!
— Здесь!
— Музыканты!
— Здесь!
— Лошади!
— Привели!
— Демон!
— Здесь.
— Воин, радующий богов!
Ответа не последовало. Советник нахмурился, предчувствуя неладное, обернулся и спросил:
— Исполнитель роли Шэньу? Где Его Высочество наследный принц?
По-прежнему никто не ответил. А тот, кто отозвался на «демон», спустя мгновение снял свирепую клыкастую маску, обнажив бледное изящное лицо.
Под маской оказался юноша, лет шестнадцати-семнадцати, с безупречно чистой бледной кожей и такими же бледными губами, но при этом с глазами цвета обсидиана, яркими и сверкающими. Несколько чрезвычайно тонких прядей мягких волос падали на лоб и щёки юноши, он производил впечатление спокойного и смышлёного человека, что составляло яркий контраст со свирепой маской, которую он держал в руке.
Юноша тихо ответил:
— Его Высочество отошёл.
Советник едва не бухнулся в обморок.
К счастью, он помнил, что перед важным событием обмороки недопустимы, поэтому устоял на ногах и, охваченный ужасом, забормотал:
— Как?! Как он мог отойти?! Когда Его Высочество отошёл? Вот-вот почётный караул выйдет из дворца, вытянет платформу, на которой не окажется божества, только демон, и тогда каждый подойдёт, чтобы плюнуть в меня — вы и моих старых костей не выловите! Му Цин, почему ты не задержал его?!
Му Цин потупился:
— Перед тем как уйти, Его Высочество просил передать вам: не стоит беспокоиться, просто действуйте, как задумано, не нарушая порядка, а он скоро появится.
Советнику показалось, что его сердце жжёт огнём от переживаний.
— Да разве можно не беспокоиться? Что значит — скоро появится? Когда это — скоро? А если он не успеет, что тогда?
Народ за воротами императорского дворца, ожидавший снаружи уже несколько часов с самого рассвета, давно потерял терпение — люди громко кричали, поторапливая процессию. К советнику подбежал один из монахов.
— Ваше Превосходительство, государыня послала слугу узнать, почему почётный караул не начинает шествие? Счастливый час[97] вот-вот пробьёт, если сейчас не начать, время будет упущено.