Благословение Небожителей. Том 1
Шрифт:
Это же Бог Литературы. Разумеется, он — мужчина. В самом начале своего вознесения Линвэнь пришлось нелегко именно из-за этого убеждения. Она являлась Богом Литературы, но многие в мире людей полагали, что женщина не может занимать подобную должность. Разве способна она даровать удачу в делах учёных мужей? Эффекта от её покровительства наверняка не дождёшься! Поэтому, как бы она ни старалась, а огни благовоний всё равно горели тускло. Впоследствии несколько раздосадованных этим фактом служителей её храмов в порыве злости переделали статуи Линвэнь, придав им полностью мужской облик.
Стоило внести эти изменения, и огни благовоний вновь воспылали. Люди наперебой стали восхвалять истинную божественную силу благословения Линвэнь, хотя на самом деле личность небожителя не изменилась, как не изменились и магические способности. Распространяющиеся легенды были всего лишь выдумкой, но люди охотно в них поверили. Впоследствии Богине Литературы, являясь последователям во снах или же спускаясь в мир смертных, приходилось принимать мужской облик.
По той же причине люди считали, что, только будучи мужчиной и женщиной, покровители храмов Вод и Ветров способны исполнять молитвы. Кому какое дело, небожитель ты или демон? Если люди уверуют в то, какой ты есть, таким тебе и быть. Даже если ты далёк от этого образа на сто восемь тысяч ли2, все увидят лишь то, что хотят увидеть. Небожители Верхних Небес уже давно привыкли к подобному.
2Образно в значении: очень далеко.
Что касается самого Ши Цинсюаня, Се Лянь пришёл к выводу, что Повелитель Ветров не испытывает беспокойства по поводу данного недоразумения. Даже правильнее будет сказать, он им наслаждается. И не только сам считает это развлечением, но и не прочь привлечь к перевоплощению своих знакомых ради совместного увеселения. Поэтому Се Ляня мучили подозрения по поводу истинной личности той заклинательницы в чёрном, что в прошлый раз составляла компанию Повелителю Ветров.
Вот уже в течение четырёх часов с тех пор, как они спустились с небес, Ши Цинсюань пытался уговорить Се Ляня также перевоплотиться в женщину. И к тому же приводил весьма веские доводы:
— От женщины исходит мощная энергия Инь, так будет намного проще смешаться с толпой в Призрачном городе.
Се Лянь, поразмыслив, всё же решил тактично отказаться:
— У меня недостаточно магических сил, перевоплотиться я не смогу.
Ши Цинсюань любезно заметил:
— А я вам одолжу. Разве не для этого Владыка попросил меня пойти с вами?
Се Лянь:
— Ваше Превосходительство, всё-таки лучше вам одолжить мне духовных сил, когда придётся драться…
Подтолкнуть принца к шалости не удалось, и Ши Цинсюань не стал настаивать. К тому времени они уже оказались в безлюдной местности, вокруг стояла глубокая ночь, в чернеющем лесу беспорядочно каркали вороны, атмосфера вокруг стояла пустынная и зловещая.
Се Лянь, оглядевшись, произнёс:
— Думаю, мы пришли. В этом месте энергия Инь цветёт буйным цветом, неподалёку находится крупное захоронение. Мы наверняка вскоре встретим кого-то, кто собрался
Так они присели на дороге у заброшенного кладбища и принялись ждать у моря погоды3.
3Оригинальный фразеологизм звучит так: сторожить дерево в ожидании зайца.
Неизвестно, сколько они так просидели, когда Ши Цинсюань вдруг запустил руку в рукав и каким-то образом нашарил внутри сосуд с вином. Затем спросил принца:
— Не желаете выпить?
Се Лянь принял сосуд и сделал глоток обжигающего напитка. Протянув сосуд обратно, он ответил:
— Благодарю.
Ши Цинсюань сделал два глотка и спросил:
— Вы не пьёте вино?
Се Лянь ответил:
— Пью. Но если напиваюсь, теряю рассудок, поэтому предпочитаю лишь пригубить. Который час?
Ши Цинсюань, задумавшись, ответил:
— Полночь4.
4По древнекитайской системе отсчета времени суток — от 23:00 до 1:00.
Се Лянь кивнул.
— Кто-нибудь вот-вот должен появиться.
Едва принц закончил фразу, как они увидели в чаще леса вдали ряд тусклых мерцающих огней.
Огни эти всё приближались и когда показались из лесу, двое небожителей разглядели идущих друг за другом женщин в белых одеяниях, без тени эмоций на лицах. Среди них шли и старые, и молодые, и красавицы, и страшненькие. На каждой — погребальный наряд и белый бумажный фонарь в руках. Процессия медленно продвигалась вперёд.
Это оказались призраки, под покровом ночи направляющиеся на рынок в Призрачный город.
Се Лянь прошептал:
— Идём за ними.
Ши Цинсюань кивнул, в два глотка допил вино, выбросил сосуд, и путники, поднявшись с земли, как ни в чём не бывало последовали за группой призраков.
Перед этим они сделали все необходимые приготовления и скрыли божественное сияние от своих тел, так что теперь ничем не отличались от деревянных кукол в форме людей, от которых человеческим духом и не пахнет. Группа призраков с белыми фонарями в руках медленно шла сквозь чёрный лес, по пути тихонько переговариваясь.
Одна из них сказала:
— Вот так радость-то, рынок в Призрачном городе снова открыт, я собираюсь немного подправить лицо.
Другая подхватила:
— А что с твоим лицом? Ты ведь совсем недавно его сделала?
Первая женщина ответила:
— Опять сгнило. Ох, в прошлый раз мастер, который его делал, обещал, что лицо продержится целый год, а ведь ещё и полгода не прошло.
Се Лянь и Ши Цинсюань следовали за призраками, слушая их разговоры, ни слова не произнося. Услышав что-то смешное, они, самое большее, приподнимали уголки губ и переглядывались. Спустя час процессия добралась до горного ущелья.
В самой его глубине показалось слабое красное свечение. Кажущийся нереальным ночной пейзаж окрасился песнопениями, долетающими издали. Се Ляню становилось всё любопытнее, как же выглядит легендарный Призрачный город. Однако к его неожиданности, едва они оказались в ущелье, женщина-призрак, замыкающая процессию, обернулась, заметила их и с подозрением спросила: