Благословение Небожителей. Том 1
Шрифт:
Стоило принцу упомянуть раны, глаза юноши вновь наполнились страхом. Но Се Лянь продолжал мягко уговаривать, и потому юноша послушно сел рядом. Принц вынул из рукава бутылочку с лечебным порошком и принялся за дело, вначале размотав беспорядочно завязанные на лице юноши бинты.
Как и следовало ожидать, лицо мальчишки было залито кровью, но страшные человеческие лица окончательно исчезли, осталась лишь вереница свежих кровавых шрамов.
Когда они виделись на горе Юйцзюнь, лицо юноши покрывали ожоги, но на повязках не было
Руки Се Ляня слегка дрожали, когда он наносил порошок на раны. Хуа Чэн внезапно сжал его запястье и произнес: «Позволь мне».
Се Лянь покачал головой, аккуратно высвободил руку и уверенно ответил: «Не стоит. Я сам».
Восемьсот лет назад в столице Сяньлэ многие заразившиеся поветрием ликов, за неимением иного выхода, избирали тот же путь. Тогда зрелище представляло собой настоящий ад на земле. Кто-то по неосторожности резал там, где резать было нельзя, и умирал от потери крови. Кому-то удавалось избавиться от человеческих ликов, но раны эти никогда больше не исчезали.
Се Лянь, наматывая юноше чистые повязки, с каждым разом замечал, насколько правильные у него черты лица: прямой высокий нос, яркие глаза. Наверняка когда-то он был красивым парнем. Теперь же от взгляда на него люди задыхались от страха.
Как и случилось с теми несчастными, даже после избавления от уродливых человеческих ликов, лицо юноши навсегда осталось таким, после одного взгляда на которое люди мучались ночными кошмарами. Впредь ему никогда не вернуться к первоначальному облику.
С большим трудом закончив перевязывать раны, Се Лянь с дрожью в голосе спросил: «Ты… из государства Сяньлэ?»
Юноша посмотрел на него огромными глазами. Се Лянь спросил еще раз, но тот покачал головой.
Се Лянь: «Тогда… откуда ты?»
Юноша с трудом выговорил: «…Юнань!»
Вспышка поветрия ликов затронула только государство Сяньлэ. Но юноша оказался уроженцем государства Юнань!
Перед глазами Се Ляня потемнело, у него невольно вырвалось: «Ты когда-нибудь встречал Белое бедствие?»
Белое бедствие. Источник поветрия ликов. Символ дурного предзнаменования.
До появления Собирателя цветов под кровавым дождем звание самого страшного кошмара бессмертных небожителей принадлежало именно ему. Если бы Цзюнь У не уничтожил его лично, кошмар продолжался бы и по сей день.
Этот «непревзойденный» всегда носил белоснежные траурные одеяния с развевающимися широкими рукавами и Маску скорби и радости.
Так называемая Маска скорби и радости представляла собой маску, правая сторона которой плакала, а левая — смеялась, изображая не то радость, не то печаль. Ее появление где бы то ни было являлось предзнаменованием того, что вскоре это место погрузится во мрак.
Во время последней битвы Се Лянь стоял на одной из башен городской стены императорской столицы Сяньлэ и, будто
Та Маска стала ночным кошмаром Се Ляня, от которого он не мог избавиться даже спустя сотни лет.
Глава 41. Визит в Дом Блаженства. Вопросы о Сяньлэ. Часть третья
Юноша, кажется, совершенно не представлял себе, что есть «Белое бедствие», только бестолково глядел на принца. И вдруг громко вскрикнул «А!». Оказалось, Се Лянь, сам того не замечая, слишком сильно сжал пальцами его плечо.
Крик привёл Се Ляня в чувство, он поспешно ослабил хватку и произнёс:
— Прости.
Хуа Чэн серьёзным тоном заметил:
— Ты слишком устал, тебе лучше отдохнуть.
Стоило его словам прозвучать, и с боковой стороны главного зала открылась дверца, через которую вошли две грациозные девушки.
Когда они уводили юношу за собой, он то и дело оборачивался, поэтому Се Лянь заверил:
— Всё хорошо, скоро я снова приду встретиться с тобой.
Хуа Чэн развернулся к нему и произнёс:
— Для начала присядь и отдохни, пока тебе не стоит видеться с ним. Если захочешь что-то узнать, я сам развяжу ему язык.
Выражение «развяжу ему язык» прозвучало немного пугающе.
Се Лянь поспешил ответить:
— Нет нужды. Если он так ничего и не расскажет, ничего страшного. Не будем торопиться.
Хуа Чэн подошёл и сел с ним рядом.
— Что ты собираешься делать с этим мальчиком?
Се Лянь, подумав, ответил:
— Для начала оставлю его при себе. Заберу с собой, потом решу, что делать.
Хуа Чэн:
— Он демон, не человек. Лучше тебе оставить его в Призрачном городе. Ничего не изменится от того, что у меня здесь станет на один голодный рот больше.
Се Лянь:
— Сань Лан, я очень благодарен тебе. Но… я сказал, что заберу его, не только потому, что собираюсь его кормить.
Призрачный город — владения Хуа Чэна. Если он решит оказать покровительство юноше, никто не осмелится причинить тому вред, и бедняга точно не будет голодать. Сейчас куда более важным являлся процесс воспитания юноши: необходимо было постепенно привести в порядок его разум и речь, чтобы мальчишка, наконец, приобрёл нормальный облик. Несмотря на обилие различных существ в Призрачном городе, среди сборища демонов попадались всякие экземпляры, поэтому осуществить задуманное было крайне проблематично. Кроме себя самого, Се Лянь не мог вспомнить больше никого, кто согласился бы тратить столько терпения на воспитание мальчишки.