Благословленная
Шрифт:
Сестра искусника сомневалась всего долю секунды, прежде чем согласно махнуть головой. Ещё минут пять мы потратили на то, чтобы сбегать до мастерской и вернуться обратно. И вот мы уже стоим перед запертой дверью, радостно улыбаясь и вертя в руках круглую деревянную конструкцию. Только вот то ли конструкция оказалась бракованной, то ли Иулиан её доделать не успел, но стоило нам было прислонить её к двери, как раздался знатный скрежет, от которого на пару минут заложило в ушах, а запертая до этого момента дверь распахнулась. Стоит ли говорить, что мы кубарём ввалились в комнату?
Видеть осуждающие взгляды не только Иулиана, его высочества и лекаря, но и пришедшей в себя старушки было несколько... совестливо. И в отличие от Ясины, которая поднялась, отряхнулась и приняла
— Леди, — издевательски протянул его высочество, — вы что-то хотели?
Хотели не то слово. Провалиться сквозь землю мы хотели! Только желания не всегда исполняются, поэтому пришлось набраться смелости и поднять глаза.
— Мы беспокоились, — взяла слово Ясина.
Иулиан приподнял брови, ожидая продолжение, и я не стала его разочаровывать. Врать так коллективно.
— Беспокоились, — повторила уверенно, не отводя взгляда, — за гостью. Мы хотели уточнить, вдруг мы с Ясиной можем чем-то помочь.
На лекаря я принципиально не смотрела, боясь, что снова зальюсь краской и опущу взгляд. Его высочество усмехнулся, ни капли нам не поверив, а искусник и вовсе не стал отмалчиваться.
— Подслушать вы хотели! — воскликнул он обвиняюще.
После этого я могла сделать только одно.
— Ну, мы пойдём? — подхватила подругу под локоток и тихонечко стала отступать в коридор.
—Никуда вы не пойдёте, — как-то совсем рассерженно проговорил искусник. — Знакомьтесь, это Марьяна. Моя подмастерья.
Я быстро припомнила, что Иулиан говорил о своей помощнице. Кажется, она уезжала к родственникам на время отпуска. Вернее так ему передала Ангелия. И последняя к слову сбежала. Но разве может человек в таком возрасте, пусть он хоть маг, быть хорошим подмастерье? Видимо сомнения слишком явно отразились на моём лице, потому что уголки губ Марьяны дрогнули, а после и вовсе растянулись в улыбке. Только слишком страшная это была улыбка, сопровождённая такими же страшными словами.
— Бывшая подмастерья, искусник. Мою иску больше не вернуть. Вы же сами слышали вердикт уважаемого лекаря. Меня высушили и этого не изменить. — Её лицо исказилось гримасой боли, и она еле слышно попросила. — Если вам не сложно, то отправьте меня за море. Здесь мне больше делать нечего.
Напряжение в комнате сгустилось. В глазах защипало, и я поспешила проморгаться, чтобы не разводить сырость. Ясина же с размаху присела на ближайший стул. А вот лекарь поспешил ретироваться из дома, раз его помощь больше никому не требуется. Я видела, как тяжело давались Марьяне слова, но всё же она сама начала рассказывать о всём, что с ней произошло, не дожидаясь вопросов от его высочества. Хотя мне кажется, что Витомир дэ Люрэк прибыл именно для того, чтобы провести допрос. История этой в раз постаревшей женщины была поистине ужасающей по степени жестокости в ней.
В последний день седмицы второго месяца искусника вызвали в соседствующий со столицей город, чтобы проверить вышедшую из строя шкатулку для писем. Его помощница как раз должна была выходить на заслуженный отпуск и действительно собиралась поехать навестить родственников. Только вот уехать у неё не получилось. Стоило Марьяне ранним утром покинуть стены дома, как она ощутила неожиданный удар, от которого сознание померкло. В себя же она пришла уже со связанными руками и ногами и холщовым мешком на голове. Марьяна вдыхала затхлый сырой воздух и надеялась, что её похитители объявятся. Но время шло, пугающая темнота уже пугала не так сильно, как ощущение того, что её оставят умирать от голода и обезвоживания. Скрежет по стенам и противный крысиный писк только усугубляли ситуацию. Сколько дней продлилось это безумие бывшая помощница сказать не могла, потому что периодически теряла сознание и с каждым днём её самочувствие становилось только хуже. Когда же похитители наконец-то объявились, Марьяна была согласна на любые условия, кроме тех что ей предъявили. Рассказать хоть толику о поделках
— А дальше я помню только вспышками. — Бывшая помощница сухо закашлялась и потянулась за стаканом воды, чтобы прополоскать горло. — Постоянная острая боль, от которой можно было спрятаться, только потеряв сознание. Хор мужских и женских голосов сливающихся в единую песню, звучавшую на древнем диалекте. Они словно ликовали с каждым новым куплетом, а я же чувствовала, как моя искра угасает.
— Ты выжила, — безэмоционально произнёс Витомир, который всё время рассказа сидел, стискивая зубы и сжимая кулаки.
— Да, подлечили и посадили в клетку. — Марьяна невесело усмехнулась и закончила. — Как сказал один мужчина в соседней клетке — это для того, чтобы жертвы не пропадали даром. Нам же, использованному материалу, всё равно умирать. Так отчего же не использовать всю нашу жизненную силу во время какого-то главного ритуала. Увы, больше сказать я ничего не могу. Нас практически не навещали, только раз в три дня был слышен звук открываемых дверей, да стук железной миски об пол. Но...
Марьяна замолчала, задумавшись. Тряхнула головой, словно пыталась отмахнуться от воспоминаний. А после и вовсе откинулась на подушку и прикрыла глаза.
— Когда сегодня ночью замок в моей клетке открылся сам, а верёвки на руках и ногах испарились, я смогла выбраться оттуда никем не замеченной. Будто боги решили от меня чужой глаз отвести, — на её лице заиграла слабая улыбка. — В темноте я почти ничего не видела, ведь магические нити мне больше дорогу не освещают, но вот район знаком.
Взгляд его высочества трансформировался, превратившись в хищный прищур, и он словно гончая взявшая след очень тихо вопросил.
— И в каком районе вас держали?
— В самом элитном месте нашего королевства. — С усмешкой ответила Марьяна. — Каменогорье.
Ясина поперхнулась воздухом и закашлялась, Витомир даже не дрогнул, а вот искусник невесело протянул.
— Высшая знать. Вычислить точное место будет не просто. Даже тебя, друг, без особого разрешения в свои дома с проверкой никто не пустит.
— Вычислю. — Пообещал его высочество.
И так он это пообещал, словно последний гвоздь в крышку гроба забил. Я зябко повела плечами, уверенная, что Витомир дэ Люрэк и разрешение достанет, каким бы особым оно не было и обыск устроит. И в случае необходимости горы вверх дном перевернёт, но фанатиков достанет. Ведь это совсем не шутки, если они не просто расположились в столице, а прямо под носом у его величества. Да ещё и причастность королевской крови навевает определённые подозрения, о размахе планируемого «мероприятия» и важности персон, участвующих в нём. Кстати о королевской крови...