Благостный четверг
Шрифт:
Док подскочил к плите, сдернул чугунок.
– Ну еще бы не горело! – промолвил он с горечью. – Ты же выхлебал весь соус!
– А что, было очень вкусно.
В лавке Док сказал Патрону:
– Мне дюжину пива, баночного.
– А почему свое «богемское» не забираешь?
– Целей будет, – отвечал Док. – У меня в гостях… – Тут ему в голову пришла злая мысль, – у меня в гостях один очень интересный человек! Пойдем ко мне, посидим, выпьем по стаканчику. Бреху… в смысле, мой гость, про шахматы лучше меня растолкует.
– А что, пойдем, – согласился
– Может, мне захватить бутылочку?
– Захвати.
Переходя улицу, Патрон спросил Дока:
– Будешь завтра на вечеринке?
– Буду.
Патрон сказал:
– Слушай, Док, ты мне очень нравишься. Только я тебя не понимаю. Разве бывают на свете такие люди, как ты?
– А что во мне, собственно, странного?
– Ты… как бы это сказать… ты вроде своих шахмат. Я совсем не могу тебя понять.
– Ничего удивительного, ведь ни один человек не воспринимает другого как реальное существо. Это еще что. Я вот тебя сейчас познакомлю с человеком, факт существования которого вообще противоречит объективной реальности…
– Ты это… не надо такими словами, – сказал Патрон с беспокойством.
Они поднялись на крыльцо. Брехуня встретил их громкими криками:
– Слушайте, внимайте – благая весть! Род людской скоро исчезнет!
– Позвольте, я вас познакомлю, – сказал Док. – Джозеф-Мария Ривас – Брехуня.
– Почему нельзя сжульничать в шахматах? – с ходу спросил Патрон.
– Как нельзя? Можно! По крайней мере, можно расстроить планы противника. А это почти то же самое… Так о чем бишь я? А-а, вот! Мы скоро вымрем подобно гигантским рептилиям!
– Интересная новость, – сказал Док.
– Это что ж, никаких людей больше не будет? – спросил Патрон.
– Совершенно верно, молодой человек. Люди долго шутили – и дошутились. Открывайте пиво! Человечество, спасая себя, самое себя уничтожило.
– Кого-кого уничтожило? – не понял Патрон.
– То-то, наверное, боги на Олимпе над нами потешаются, – продолжал Брехуня. – Грядет не Армагеддон, а газовая камера. И мы сами этот газ производим…
– Я, между прочим, собирался сегодня поработать над своей монографией… – сказал Док.
– Отлично! Я тебе помогу, – живо отозвался Брехуня.
– Нет уж, спасибо!
Брехуня повел речь дальше:
– Господа, человек разрешил свои проблемы. Он истребил с лица земли всех хищников, научился защищаться от жары и холода, победил почти все инфекционные заболевания. Старики доживают до глубоких лет, молодые и подавно умирать не торопятся. Войны, даже самые кровопролитные, не в силах помешать бурному росту народонаселения. А ведь было время, когда маленькая армия за какой-нибудь год могла уполовинить население страны! Голод, тиф, чума, туберкулез тоже действовали на славу… Маленькая царапина от копья – и пожалуйста вам: заражение и смерть. А сейчас? Знаете, сколько раненых в наше время не выживает? Всего один процент! А лет сто назад не выживало восемьдесят процентов!.. Население растет, плодородие земель падает. Так что в обозримом будущем мы просто-напросто погибнем от обилия себе подобных. Если что-то и могло бы нас спасти, так это регулирование рождаемости, однако человечество эту меру явно не приемлет!
– Жуткое
– Как тут не радоваться! Ведь это самая удачная шутка творца! Поглощенные выживанием сами себе готовят почву для вымирания!
– Во загнул! – сказал Патрон. – Ни фига не понимаю.
Док держал в одной руке стакан виски, в другой – жестянку пива. Делал маленький глоток виски и тут же запивал пивом.
– Так, – сказал он, – разум подсказывает не ввязываться с тобой в спор, а чувства зовут в бой.
– Вот и прекрасно, – сказал Брехуня. – Что там, кстати, у вас? Виски?
– Да, «Старая тенисовка», – ответил Патрон. – Налить тебе?
– Если можно, чуть позже. Еще не пора, – сказал Брехуня.
– Твое дело.
– А вот теперь уже пора, – сказал Брехуня.
– Я смотрю, ты не промах, – одобрительно сказал Патрон.
– Итак, чувства победили, – сообщил Док. – Держись, Брехуня! Ибо ты забыл об одном важном обстоятельстве. Да, действительно, существовали виды, которые вымерли из-за своих изъянов, но все это были виды с малой степенью изменчивости! Теперь возьмем леммингов…
– Но это же совершенно особый случай! – поспешно возразил Брехуня.
– А почем ты знаешь, что мы тоже не какой-нибудь особый случай?.. Что делают лемминги, когда размеры популяции превышают размеры кормовой базы? Плывут целыми стаями в море и тонут, тонут, пока количества животных и кормов не уравновесятся…
– Я протестую против примера с леммингами!.. Дай ка мне, пожалуйста, бутылку.
– Плевать я хотел на твой протест… Так что же такое миграция леммингов? Болезнь? Коллективный инстинкт? А может, это психическое явление, которое у одной части животных затем и возникает, чтобы другая часть выжила?
– Все равно, это мошеннический аргумент! – завопил Брехуня. – Моя теория вымирания абсолютно правильна! Не слушайте его, – обратился Брехуня к Джозефу-Марии, – он шарлатан!
– Это я и без тебя знаю, – сказал Джозеф-Мария с восхищением.
Сжимая в руке стакан, Док прицелился указательным пальцем Брехуне между глаз, как из пистолета:
– Что ты там болтал? Болезни перевелись? Нет инфекций? Тишь да гладь? А скажи-ка, разве не растет число нервных расстройств? Поддаются они излечению? А может, наоборот, лечение только способствует их росту? Нет уж, теперь молчи! Довольно тебя слушали. Дальше, не станешь же ты отрицать, что склонность к гомосексуализму растет в геометрической прогрессии? Так не есть ли это новое решение извечной проблемы?
– Не верю, где доказательства? – вскричал Брехуня. – Без доказательств это все болтовня, субъективизм. Может, ты еще скажешь, что у меня того – психическое расстройство? Эх, ты… – В глазах Брехуни блеснули слезы. – А еще друг… Мой самый заветный, самый преданный друг…
– Кто? Я? Твой друг?!
– А разве нет?
– Еще чего не хватало.
– Ну и бог с тобой. Лучше скажи, ты думаешь сегодня готовить обед?
– Обед? Ты ведь его уже съел.
– Значит, так. Сейчас ты будешь готовить, – распорядился Брехуня, – а наш друг Уильям-Мария сходит еще за одной бутылочкой виски, а потом мы с ним сыграем в шахматы.