Благоухающий Цветок
Шрифт:
— Да что вы, я не могу затруднять вас, — запротестовала Азалия.
— Мы будем шить и одновременно заниматься языком, — настаивала госпожа Чан.
И шитье превратилось после этого из скучной повинности в увлекательное занятие. Ко всему прочему в каюте Азалии было так темно, что от работы у нее болели глаза. К тому же там было очень жарко и душно.
Иногда у госпожи Чан накапливалось столько вопросов про Англию, а Азалии хотелось так много ей рассказать, что удобней было разговаривать по-английски, но в других
— Скажите это по-китайски, — строго приказывала она.
И тут же начинала хохотать, если Азалия произносила что-либо, по словам госпожи Чан, совершенно неприличное.
— Ты явно стала лучше вышивать, — заметила как-то вечером леди Осмунд.
Азалию настолько поразила похвала тетки, что на мгновение она онемела и не знала, что сказать.
— Я намеревалась по приезде в Гонконг отдать тебя на обучение тонкому шитью и вышивке, поскольку это будет дешевле, чем платить китайцам, — сказала леди Осмунд, — но теперь я начинаю сомневаться, может, тебе это и не требуется.
С этими словами она передала Азалии несколько платьев и нижних юбок, которые требовалось либо вышить, либо украсить аппликацией, и Азалия почти с отчаянием подумала, сумеет ли она справиться с работой хотя бы отчасти так же хорошо, как госпожа Чан.
Отправляясь в кают-компанию на обед, леди Осмунд как-то раз недвусмысленно дала понять, что Азалия не должна садиться рядом с лордом Шелдоном.
Теперь возле него сидели либо Виолетта, либо Маргарита, но он являлся к столу все позже и позже, так что обычно они справлялись с десертом еще до того, как он появлялся в салоне-ресторане.
Иногда Азалии казалось, что поступал он так из-за того, что с близнецами не о чем разговаривать, а другой сосед лорда Шелдона был явным занудой.
Как-то вечером, сделав вид, что пошла спать, Азалия вместо этого проскользнула на палубу.
Она хорошо понимала, что тетка сочла бы ее поступок предосудительным, но вечер был таким теплым, а все небо сияло звездами!
Азалии захотелось почувствовать на щеках мягкий и влажный ветер, дувший непрестанно с тех пор, как судно вошло в Красное море.
В Александрии они сошли на берег и совершили прогулку, а потом, когда «Орисса» взяла курс на Порт-Саид, лорд Шелдон все реже и реже появлялся в их обществе.
Азалия не сомневалась, что он намеренно избегает леди Осмунд и сопровождавших ее девиц. К несчастью, тетка тоже так считала и немилосердно гоняла дочерей.
— Почему вы не можете себя вести как светские барышни? — упрекала она их. — Виолетта, лорд Шелдон в последний раз сидел рядом с тобой, и я заметила, что ты не сделала ни единой попытки с ним побеседовать. Почему ты не расспросила его про Гонконг или Индию, где он встречался с вашим отцом?
— А что мне нужно было говорить, мама? — растерянно спросила Виолетта.
— Попросила бы его рассказать
Близнецы ошеломленно застыли, а потом разом закричали:
— Нет, нет, мама! Только не это! Не разлучай нас!
— Я уверена, что это самое разумное решение, — отрезала леди Осмунд. — Вот приедем в Гонконг, и я поговорю об этом с вашим отцом.
Она стремительно вышла из каюты, оставив Виолетту и Маргариту в унынии.
— Мы не можем жить друг без друга — не можем! — воскликнули они в один голос и повернулись к Азалии, словно ища у нее защиты.
— Мама ведь так не сделает, верно? — с надеждой спросила Виолетта.
Азалия сочувствовала им, понимая, как трудно будет им, никогда не разлучавшимся, друг без друга.
— Вы должны научиться улыбаться и любезничать со всеми молодыми людьми, с которыми вас знакомит ваша мать.
— Да я не против, — сказала Маргарита, — только вот лорд Шелдон наводит на меня ужас! Он такой серьезный, да к тому же еще и старый!
— По-моему, ему двадцать девять лет, — заметила Азалия. — Или тридцать. Это еще не так много, Маргарита.
— Для меня много, — фыркнула Маргарита, и Азалия невольно с ней согласилась.
И теперь, поднявшись на палубу, она с облегчением увидела, что здесь никого нет. Все, кто еще не лег спать, находились либо в салоне и играли там в карты, либо в курительной, где к тому же был бар.
Леди Осмунд никогда в баре не появлялась, но Азалия, проходя мимо, слышала из открытой двери смех и громкие голоса. Тут было самое веселое место на «Ориссе».
Она подошла к борту и перегнулась через перила, любуясь фосфоресцирующими струями воды, разрезаемой темным корпусом корабля.
Потом она поглядела вверх на звезды и залюбовалась бездонным и бесконечным небом; здесь, в этих широтах, оно было черней и в нем появилась загадочность, какой она никогда не замечала в Англии.
Вдруг она услышала за спиной шаги и, не поворачивая головы, уже догадалась, кто это.
— Вы просто неуловимы, мисс Осмунд, — произнес мужской голос, и ей показалось, что в нем прозвучала насмешка.
Она повернулась медленно из-за овладевшей вдруг ею робости.
В лунном свете она очень отчетливо видела его лицо. Лорд Шелдон смотрел на нее все так же странно и испытующе, как и всегда, когда они встречались.
— Создается впечатление, что вы прячетесь от меня, — заметил он. — Неужели это так? Мне хотелось бы услышать от вас ответ на мой вопрос.
— Почему вам это интересно? — спросила Азалия.