Благовест с Амура
Шрифт:
Словно в ответ на его злорадные слова, мощный порыв ветра сорвал со шкотов грот-брамсель, и полотнище паруса заполоскалось в вышине. Фрегат не успел подняться на волну, и она обрушилась на бак, мгновенно сбив майора ног. Анри покатился по палубе в потоках ледяной воды, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Фрегат резко накренился, и майора перебросило через фальшборт. В последний момент руки его во что-то вцепились, и он повис на мгновение над клокочущей пеной. «Ну, все, конец», — мелькнула мысль, и единственное, о чем он пожалел, была судьба его малышек. А в следующий миг волна завалила корабль на другой борт, ноги Анри взлетели выше головы,
А в это самое время из-за мыса Клостеркамп на рейд залива Де-Кастри, где одиноко стояла американская торговая шхуна «Беринг», вошли три военных корабля — парусный фрегат и два винтовых корвета. Поначалу флагов на них не было, но, встав на якорь, они подняли английские гюйсы, и есаулу Пузино, оставшемуся главным в Александровском посту, сразу стало ясно, что без боя не обойтись.
— Твою мать! — крякнул он. — Заявились, будто с неба свалились! А наши-то командёры решили, что гостей уже нынче не будет. Придется звать помощь.
Есаул немедленно послал нарочного в Мариинский пост, к Сеславину, а сам приказал казакам и солдатам уйти в лес и окопаться цепью вокруг расположения поста.
В распоряжении есаула были полтораста человек, вооруженных штуцерами, — полурота подъесаула Шамшурина, пехотные взводы лейтенанта Линдена и штурманского подпоручика Самохвалова; в артиллерийском взводе мичмана Ельчанинова имелось два единорога. Сила, конечно, невеликая, но к отпору неприятеля готовая.
В 9 часов утра к уже имевшимся кораблям присоединились еще один фрегат и винтовой корвет — оба под английскими флагами. Также встав на якорь, они сразу же стали спускать шлюпки и готовить десант.
Вскоре семь гребных катеров, приняв на борт не менее 400 человек и ощетинившись штыками, двумя кильватерными колоннами двинулись к берегу. На носу каждого катера с саблей в руке стоял офицер.
Окопавшиеся казаки и солдаты с интересом наблюдали за ними и готовили штуцера к бою. Страха не было.
— Славное ружьецо! — поглаживая штуцер, сказал Кузьма Саяпин Гриньке Шлыку. — На сорок шагов можно муху выбить.
— Ты целься лучшее, да не мух, а офицеров ихних выбивай.
— В офицера-то я и за полверсты попаду, — самодовольно ухмыльнулся Кузьма.
Казаки недоверчиво зашумели:
— Гли-кось, каков хлюздя выискался!
— А не попадешь! — оглядев товарищей, заявил Гринька.
— А на спор! Гляди!
Кузьма тщательно прицелился и выстрелил.
На головном катере офицер, уронив саблю, схватился за грудь и свалился на сидевших сзади десантников. Те открыли беспорядочную стрельбу по берегу.
Кузьма оскалился, довольный:
— Ну, чё, проспорил? То-то, брат!..
Знали бы друзья-побратимы, что Кузьма выбил не просто вражеского офицера, а именно того, кто командовал расстрелом Шлыка и Вогула, их торжество было бы неописуемо. Но и так конопатая физиономия Кузьмы, обросшая за прошедшее время пшеничной бородкой, сияла гордостью: бывший плавильщик улыбался во весь рот, принимая одобрение товарищей.
Подошел и Шамшурин, похлопал по плечу:
— Молодец, Саяпин! Награда, считай, обеспечена.
Его слова совпали со взрывом бомбы на прибрежном песке: стоявшие ближе к берегу пароходы начали обстрел поста, поддерживая десант. Первый залп — недолет, второй накрыл казарму и штабную избу. На воздух взлетели бревна вперемешку с землей. С левого фланга цепи послышались крики:
По катерам ударили единороги. Один катер завалился на бок, из него в воду посыпались люди. Колонны задержались, вылавливая десантников. По ним открыли штуцерный огонь.
Артиллеристы Ельчанинова не успели порадоваться удаче и крикнуть традиционное «ура», как батарею засекли: несколько ядер взрыли землю перед пушками.
— Меняем позицию! — крикнул мичман и первым ухватился за колесо лафета.
Под прикрытием деревьев артиллеристы на руках перенесли батарею на десяток саженей левее и спешно приготовились к новому залпу.
Катера десантников снова двинулись к берегу. Один из фрегатов и корвет снялись с якоря и подошли ближе к берегу. Причины этого маневра стали ясны после первого же залпа их орудий. Картечь ударила по верхушкам деревьев, окружающих пост. Англичане поняли, где скрываются его защитники. Из укрытий казаков и солдат послышались крики раненых.
Тем временем катера дошли до мелководья. Десантники, невзирая на потери от заградительного огня русских, двинулись на берег. С левого фланга по ним гавкнули единороги Ельчанинова, изрядно выкосив картечью ряды атакующих.
Пушки фрегата и корвета моментально откликнулись на этот вызов. Взрыв бомбы перевернул одно орудие, ядро сорвало с лафета второе. Другие снаряды разметали людей; контузило Ельчанинова.
Десантники уже были на берегу. Пушечная стрельба прекратилась. И тут смертельная пружина боя, которая, казалось, раскручивалась медленно, но неотвратимо, словно сорвалась с крепления.
— В штыки их, братцы! — закричал Пузино и сам выскочил вперед, выхватив саблю. — Ура-а-а!
Офицеры Линден, Самохвалов и Шамшурин последовали его примеру; за ними, подбадривая себя криками, поднялись казаки и солдаты. В первой цепи плечом к плечу, выставив штыки, бежали Гринька и Кузьма.
— Ура! — крикнул Шамшурин, голос сорвался, и подъесаул, закашлявшись, остановился. Это, возможно, спасло ему жизнь, потому что драться врукопашную он не умел, а в штыковую пошел, боясь, что посчитают трусом.
Гринька и Кузьма обогнули его и, догнав есаула Пузино, вместе с ним врезались в ряды морских пехотинцев. Следом накатились волной их товарищи.
Закипел рукопашный бой, подобный сулою [105] . Каждый дрался с каждым, и все дрались со всеми. Несмотря на потери при высадке, десантников все равно было больше: на одного русского приходилось два, а то и три красномундирных пехотинца.
Кузьме вроде бы не повезло: десантник ловким ружейным приемом вышиб штуцер из его рук. Следующий удар вражеского штыка пришелся бы парню в живот, но Саяпин уклонился от острия, перехватил оружие англичанина за ствол левой рукой, а правой, сжатой в приличный по размерам кулак, врезал пехотинцу в переносицу. Тот моментально обмяк и выпустил ружье, которое казак тут же и перехватил. «Ну уж теперь-то я не дам себя обезоружить», — подумал Кузьма и, сжав английский штуцер обеими руками за ствол, заработал им как дубиной. Так ему было привычней.
105
Сулой — водоворот, заверть, спорное, встречное, заворотное течение, толчея (из Словаря В. И. Даля). Возникает на море из-за столкновения двух встречных течений.