Благовоспитанная леди
Шрифт:
– В деревне у меня незавершенное дело, и оно не может ждать.
То, как он это произнес… На мгновение Франческа ощутила себя действующим лицом романа, и ее охватила дрожь.
Опасно. С ним действительно очень опасно.
Она посмотрела на него так, как взрослые смотрят на непослушных детей.
– Разве то обстоятельство, что вы живы, вас не радует? Или его недостаточно для того, чтобы продолжать жить? О чем бы ни шла речь, вы можете завершить это завтра. Грязными делишками можно заниматься и в солнце, и в дождь, не правда ли?
Мужчина рассмеялся, в черных
– «Грязные делишки»? Отлично сказано. Думаю, мы квиты, миледи.
Франческа вскинула подбородок.
– Не нахожу здесь ничего смешного. – Она поднесла руку к волосам, растрепанным ветром и дождем. Платье ее было старым и немодным, со штопкой на юбке и заплатой по кайме, у самого низа, чулки – грубыми, а башмаки грязными и очень поношенными, хотя и удобными. Франческа никогда раньше не смущалась по этому поводу, но сейчас вдруг пожалела, что не одета в тафту ярко-красного цвета, которую видела в Йорке месяц назад.
Представив себя гуляющей по болоту в таком наряде, она невольно улыбнулась, и незнакомец тут же отреагировал на ее улыбку.
– Прошлой ночью, в трясине, мне привиделась прекрасная женщина. Я думал, что грезил о вас, но теперь вижу, что это были не вы.
Франческа пожала плечами.
– Жаль, что я не похожа на ваши видения!
Поняв, что невольно оскорбил ее, незнакомец нетерпеливо помотал головой:
– Нет, вы похожи, вот что я хотел сказать.
– Неужели?
– Мои «видения» не отдали вам должное, и теперь я это вижу. Тот, кому непременно нужны голубые глаза, идеальный нос и… – Он замолчал, потом с трудом закончил: – Вы не есть мой сон, но только потому, что вы гораздо прекраснее!
– Думаю, у вас бред, мистер… – Франческа сердито нахмурилась. – Я даже не знаю вашего имени!
– Себастьян Торн. – Он поклонился, как подобает джентльмену. – Я из Лондона.
– Что ж, мистер Торн, боюсь, вы просто принимаете меня за кого-то другого. Я мисс Франческа Гринтри из Гринтри-Мэнора и не имею привычки являться мужчинам во сне, особенно вам!
В темных глазах Торна медленно зажглось порочное веселье, а подвижные губы сложились в улыбку.
– Мисс Гринтри, – нараспев повторил он. – Не знаю, в чем тут дело, мисс Франческа Гринтри, но отчего-то у меня такое чувство, будто я знаком с вами по крайней мере лет сто…
Глава 3
Взгляд у женщины его мечты был таким, будто она всерьез сомневалась в его умственных способностях. Что ж, пожалуй, она права. Себастьян и сам удивлялся своему поведению. Она была дочерью Афродиты – дочерью клиентки, и хотя он не сразу это понял, но зато отлично знал теперь. И все равно это не имело никакого значения, так же как и то, что она не походила в точности на женщину, явившуюся ему во сне. Волосы ее были слишком курчавыми и естественными, глаза – карими, а не голубыми, нос – чуть вздернутым, губы – сочными и, пожалуй, слишком большими. Однако все это не имело ровно никакого значения.
Он хотел ее, хотел с той лихорадочной прямотой, какую обычно оставлял для добычи. Может быть, он сошел с ума за долгую ночь, проведенную в трясине, где на него
Ощущая боль в мышцах, Себастьян снял пиджак и основательно встряхнул его. Потом он напомнил себе, что является благоразумным человеком, во всяком случае большую часть времени, а еще практичным и упрямым человеком, у которого нет времени на романтические сказки.
Облачившись в пиджак, Себастьян решительно поправил обшлага и лацканы. Все это время он ощущал присутствие Франчески, словно лучи солнца, греющего спину, и все время думал о том, какой мягкой была ее плоть под ним. Он не помнил точного положения женщины, но шокирован определенно не был, и ему хотелось снова опуститься на нее, чувствовать, как отзывается каждый дюйм ее тела на его поцелуи. Просто удивительно, откуда у такой приличной женщины такой неприличный рот?
А может, это всего лишь похоть? Та самая похоть, которая превращает богатых и могущественных людей в дураков, та похоть, что сокрушает правительства. Похоть может даже послужить причиной того, что мистер Торн утратит сосредоточенность. Хэл и его сообщники находятся где-то неподалеку, их нужно найти как можно скорее, убеждал он себя.
– Что привело вас на болота, мистер Торн? – поинтересовалась Франческа мелодичным голосом. Ах, какой это был голос!
Себастьян повернулся и взглянул на нее. Волосы у нее были такие же непослушные, как и у Афродиты. Те же большие темные глаза, пронзавшие его, словно булавка насекомое. И в то же время Франческа была совершенно иной, особенной.
– Мистер Торн! Я спросила, что выделали на болотах. Как вы сюда попали?
Себастьян провел рукой по спутанным волосам.
– По правде сказать, я заблудился; думал проехать короткой дорогой, а потом упал с лошади. Если бы не ветка, я был бы сейчас мертв.
Себастьян внимательно вгляделся в нее, чтобы выяснить, верит ли Франческа в его рассказ, и ему тут же стало ясно, что она не поверила, однако у нее хватило ума, чтобы не произнести этого вслух. Если не считать вспышки в уголках глаз, Франческа ничем себя не выдала, и если бы у Себастьяна не было опыта в физиогномике, он не заметил бы ничего.
– Изумрудная топь известна тем, что затягивает всех, кто в нее попадет, – проговорила она, смотря перед собой. – Иногда погибшие снова оказываются на поверхности через несколько дней или даже месяцев, а иногда – нет.
– Невеселая картина.
Франческа хмуро взглянула на молодого человека, заставив его задуматься о том, что было сказано не так.
– Нам нужно поторопиться. – Она взглянула на небо.
Себастьян тоже поднял взгляд. Силы, которые он приложил, чтобы выбраться из трясины, закончились, но он надеялся, что все же сможет добраться до убежища до начала бури. Ему отчаянно хотелось просто посидеть в уютном кресле перед потрескивающим камином со стаканчиком бренди в одной руке и сигарой в другой. Квартира на Халфмун-стрит и слуга Мартин были единственным, что осталось у него от прошлого, но он был очень благодарен судьбе даже за эту малость.