Блаженный. Князь казачий!
Шрифт:
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Как на вольный Терек, как на грозный Терек
Выгнали Джунгары сорок тысяч лошадей.
И покрылось поле, и покрылся берег
Сотнями порубаных, пострелянных людей.
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом
Слова естественно я поменял, татары на джунгары, а вместо пули мы пели стрелы. Пели мы эту песню далеко не в первый раз и получилось у нас весьма не плохо, хоть и не идеально. Только мы ведь не на сцене, а в трактире. Главное народу наше выступление понравилось, ведь они тоже подпевали с нами, об этом нам сказали довольный свист и стук кружек по столам, именно так тут принято выражать свой восторг.
— Любо братцы! — кричали нам казаки с другого угла зала — Давай ещё казачки…
— Ещё! — требовали посетители, стуча кружками.
— Давай Ляксандра, запевай «Чёрного ворона»! — решительно махнул рукой Емеля Гнатович.
И я запел…
Чёрный ворон, чёрный ворон,
Что ты вьёшься надо мной?
Ты добычи не дождёшься,
Чёрный ворон, я не твой!
Что ты когти распускаешь
Над моею головой?
Иль добычу себе чаешь,
Чёрный ворон, я не твой!
Завяжу смертельну рану
Подарённым мне платком,
А потом с тобой я стану
Говорить всё об одном.
Полети в мою сторонку,
Скажи маменьке моей,
Ты скажи моей любезной,
Что за Родину я пал.
Отнеси платок кровавый
Милой любушке моей.
Ты скажи — она свободна,
Я женился на другой.
Взял невесту тиху-скромну
В чистом поле под кустом,
Обвенчальна была сваха —
Сабля вострая моя.
Калена стрела венчала
Среди битвы роковой.
Вижу смерть моя приходит —
Чёрный ворон, весь я твой!
— А что казаки — вдруг раздался в полной тишине, когда мы допели, звонкий девичий голос, от которого моё сердце ухнуло куда вниз — У вас все песни такие печальные или весёлые тоже имеются?
Я посмотрел на повернувшуюся ко мне северянку и прошептал, глядя в её синие глаза:
— А вот и вторая!
Глава 20
— Я никогда второй не была и не буду! — гордо ответила она и вдруг опомнившись переспросила — А ты о чём вообще, казачок?
— Не важно красавица — выдохнул я и расслабился — Меня кстати Александром
— А меня не зовут — дерзко усмехнулась она — Я сама прихожу!
— А ко мне придёшь? — ухмыльнулся я снаглев, а вот не знаю почему, само вырвалось, ибо нефиг.
Тут же рядом с ней появилось двое злых северян, грозно смотря на меня и явно порываясь или что-то сказать или что-то сделать, но поднявшаяся рука девушки их остановила. Я только ухмыльнулся на их потуги и взглянул на рассердившуюся красотку.
— А не боишься дерзить мне казачок? — сузила она глаза.
Теперь уже я, жестом руки, остановил своих казаков-побратимов.
— Чтобы я, сибирский казак, девки напугался? — сделал я весьма удивлённые глаза — Ты попутала девонька, здесь тебе не Симферополь!
— Чего? — уже она сделала удивлённые глаза.
— Город такой есть, в одной далёкой-придалёкой стране, бабы там командуют — твёрдо глядя в её глаза стал отвечать я — Так вот, это не тот город и даже не та страна. В моей стране, глава семьи мужчина.
— Твоей стране? — ухватилась она за последние слова — Ты сейчас серьёзно, «мужчина»? — обидно захохотала она, глядя на своих северян, что дружно поддержали её своим смехом.
Я стоял и спокойно ждал когда они отсмеются, а когда они успокоились, продолжил говорить.
— Разве я сказал что-то смешное?
— Мальчик — снисходительно глядя на меня, начала говорить северянка — Если ТЫ правитель этой страны, то Я, Конунгесса Лизетта Гиперборейская, согласна выйти за тебя замуж, без всяких условий со своей стороны, хоть завтра — с сарказмом оглядев меня и моих казаков, заявила она.
— Я конечно могу воспользоваться твоей неопытностью, непосредственностью и наивностью — пристально разглядывая северную красавицу ответил я — Но не могу. Я поклялся Богам быть честным со всеми, а потому… — твёрдо взглянул я, в её смеющиеся глаза — Я возьму тебя в жёны, но только если ты трижды, сама, попросишь меня об этом. Я сказал! — привычно поднял я руку и надо мной грохнул гром, над рукой зажёгся огонь, а над головой засверкал ослепительный нимб — Прощай, девочка! — усмехнулся я и развернувшись, порывисто вышел из трактира.
Мои казачки выбежали за мной, мы вскочили на коней и с места галопом, поскакали в сторону дворца Наместника, свистом и криком разгоняя всех встречных прохожих.
— Мы хоть за стол рассчитались? — громко спросил я, наклонившись к улыбающемуся Степану.
— Обижаешь Княже? — осуждающе посмотрел тот на меня — Полновесным золотом!
— Хорошо! — кивнул я довольно, а то слишком быстро мы смотались, а об оплате я просто забыл.
Через несколько минут мы были у дворца.
— Скажи Князь — подошли ко мне казаки, что были со мной в трактире — Как это у тебя получается? Не иначе опять Боги наворожили?