Бледна как смерть
Шрифт:
Данные по результатам переписи населения хранились в Поисковом отделе Государственного архива на первом этаже, представлявшем собой громадное помещение, в котором были также размещены реестры пошлин на завещания и наследства. Вдоль стен комнаты тянулись ряды каталожных шкафчиков с микрофильмами, в центре стояла вертушка для микрофишей. Данные переписи за 1841 – 1891 гг. были расположены по разделам, с подписанными указателями фамилий и индексацией адресов.
Наташа методично выбирала пронумерованные черные ящики на полках в общем поисковом секторе, потом нашла необходимое устройство для чтения микрофишей. Сначала она подошла к сектору с синими файлами, содержащими результаты переписи 1861 года. Особенно не надеясь на успех, проверила списки лондонских улиц, для которых
Естественно, Сэвил Роу упоминалась в числе улиц, результаты переписи обитателей которых не сохранились. Ничего страшного. Маршаллы никуда не переезжали в течение последующих десяти лет. Наташа перешла к коричневым файлам за 1871 год, проверила указатель названий улиц и нашла, в какой регистрационный район была включена Сэвил Роу. Оказалось – Вестминстер Сент-Джеймс. Она записала классификационный код и номер страницы, вынула микрофильм из футляра, взамен вставив туда черный ящичек, чтобы впоследствии легко найти это место.
Она вернулась к читающему устройству, включила аппарат, вставила пленку, прокрутила и нажала на пуск, следя за именами и датами, скользящими в окошке. Потом повернула диск, чтобы замедлить движение пленки. Увидев нужную страницу, сфокусировала изображение.
И здесь он был. Джон Маршалл. Семейное положение: вдовец. Возраст: 52 года. Место рождения: Или, Кембридж, Англия. Владелец дома. Профессия: хирург. Данные были записаны от руки, но Наташины натренированные глаза довольно легко прочитали написанное. В доме по адресу «Сэвил Роу, 10» вечером 2 апреля 1871 года находилось трое слуг: Сара Моррис, повариха; Эмили Купер, экономка, и Альфред Данкли, лакей. Присутствовало также четверо детей Дж. Маршалла. Три дочери: Эллен, 29 лет, Ада, 21 год, и Элеонора, десяти лет. Единственный «Дж.» оказался сыном доктора Маршалла, естественно, Джоном, которому было двадцать пять лет.
У Наташи упало сердце. Проклятье! Ни одной дочери, чье имя начинается с «Дж». Она свирепо уставилась на экран, словно надеялась силой воли вызвать из прошлого еще одно имя.
И тогда ей в голову пришла блестящая мысль. В викторианские времена существовала традиция первенцам обоих полов давать имя одного из родителей, но в кругу семьи этих детей называли средним именем во избежание путаницы. Так что вполне вероятно, что умершую жену доктора Маршалла звали Эллен. Также вероятно, и даже вполне возможно, что старшей дочери при рождении дали второе имя, которое начиналось с буквы «Джей». Или могло случиться так, что миссис Маршалл звали не Эллен, и у нее была другая, самая старшая дочь – Джейн, Дженни или Джоан, которая вышла замуж и уехала из родительского дома до переписи 1871 года.
Наташа прокрутила пленку обратно, подошла к фотокопировальному аппарату и отпечатала нужную страницу.
Она спустилась по лестнице и, сделав в голове мгновенное умозаключение, толкнула тяжелую стеклянную дверь, ведущую в читальный зал Национального управления статистики. Здесь всегда было подчеркнуто тихо, словно из уважения к мертвым. Чтобы посетитель не забывал о том, что он окружен ими – тысячами имен и тысячами историй жизни.
Как всегда, здесь роились исследователи: старательно изучали обширные каталоги, переговаривались шепотом. Лишь изредка глухо постукивали латунные углы тяжелых переплетов, которые аккуратно извлекали или ставили на место в бесконечных рядах бледно-серых металлических шкафов.
Найти запись о рождении Эллен было относительно легко. В 1871 году ей было двадцать девять, значит, она родилась в 1842 или 1843 году.
С тех пор как Наташа прослушала курс геральдики – основное требование к специалисту в этой области, – она не видела ни одного цветового обозначения, которое автоматически не отражало бы суть того, что должно было символизировать, намеренно или нет. Официальные записи о рождении были заключены в красные переплеты – в геральдике цвет силы духа. Цвет магии. А также
Она подошла к красным реестрам в правом дальнем конце зала и начала поиск с марта 1842 года. Наташа ухватилась за покрытую потертой и слегка засаленной тканью рукоятку, дернула ее вниз, повернула и опустила на деревянную наклонную полку, которая тянулась вдоль всего прохода. Перевернула несколько скрепленных ниткой вощеных страниц с надписями, сделанными черными чернилами. В районе Вестминстер Сент-Джеймс не родилось ни одной Эллен Маршалл. Она просмотрела все записи вплоть до июля. Ни одной нужной строчки. Исследование сведений, отражавших третий и четвертый кварталы 1842 года, не прояснило ситуацию. Как и каталоги за 1843 год.
Наташа решительно перешла к следующему году. В те времена законом не был установлен срок, в течение которого родителям вменялось в обязанность зарегистрировать рождение ребенка. Такой закон появился намного позже. Вполне вероятно, в случае с Дж. М. Наташина гипотеза окажется верной. Нужная запись нашлась только во втором квартале 1844 года – Маршалл Эллен Дж.
Каждый раз, обнаружив в каталоге, каком-нибудь неразборчивом манускрипте или старой книге нужное ей имя или упоминание о разыскиваемом человеке, Наташа испытывала нервное возбуждение. Люди часто заболевали генеалогией, и этому была причина – обжигающее чувство удовлетворения. Однако она не хотела останавливаться на этом. Ей хотелось вдохнуть в давно ушедших в небытие людей жизнь, хотя бы посредством этих бумаг, которые отображали, пусть даже очень смутно, их характеры, радости и печали. Наташа знала, что те же чувства испытывает Стивен, когда ведет раскопки и находит керамический горшок, монету, фундамент здания или кости, этот кусочек самой истории, который веками пролежал в земле. Маленькие, очень индивидуальные детали прошлого, не имевшие ни малейшего значения для своих современников – мужчин, женщин или детей, которые жили тихой, ничем не примечательной жизнью.
Загадочная Дж. М., по всей вероятности, и была Эллен Дж. Маршалл. Однако Наташа сдержала порыв радостного возбуждения. Она ни в коем случае не должна допустить ошибки. Исходя из горького опыта своих первых шагов в профессии, она точно знала: очень легко принять желаемое за действительное, а потом тратить часы и месяцы, прослеживая неправильную ветвь, а то и штрих за штрихом рисуя изначально неверное генеалогическое древо. На этот раз в ее распоряжении не было и месяца. Скорее всего, у нее есть две недели, если, конечно, теория относительно того, как долго Бетани намерена ждать, пока Адам разыщет ее, близка к истине. И если только она не опоздала. Наташа отогнала эту мысль, быстро заполнила форму заказа на срочную копию свидетельства о рождении и протянула вместе с деньгами в окошко.
Она почти доказала, что автором дневника была Эллен Дж. Маршалл.
Наташа прошла в фойе и поискала в сумке мобильный телефон. Набрав номер Королевского общества хирургов, попросила соединить с библиотекой. Архивариус, пожилой джентльмен с мягким выговором и легким уэльским акцентом, вежливо повторил то, что она, имея богатый опыт подобных звонков, ожидала услышать. Да, сотрудники с удовольствием предпримут поиск биографии члена своего общества. Если он был знаменитостью, то есть шанс, что имеется и некролог. Однако они буквально завалены заявками на получение подобной информации. Ей следует написать подробную заявку, и тогда они позвонят ей тотчас же, как только найдут имеющиеся в архиве данные. Затем, после получения чека, ей будет предоставлена информация.