Бледная Холера
Шрифт:
— Признаете ли себя виновной в убийстве пана...— начал было Гурский.
Бледная Холера не дала ему закончить.
— В каком еще убийстве?!! — заорала она, подбоченившись. — Кого это я убила?! Неженка какая, получил разок по дурной башке, и все! А иначе мне было не отнять, он уже к двери несся, я его и тюкнула слегка, делов-то! Убийство, как же! Симулянт хренов!
Я даже засомневалась на секундочку, может, Тупень и впрямь инсценировал свою смерть? Воздействовать на психику зрителей дамочка умела превосходно — пожалуй, она все-таки не бездарная. Я вдруг поняла пана Теодора, который
Роберт Гурский чарам не поддался. К счастью, сердце его было занято.
— Вы все являетесь свидетелями, — объявил он бесстрастно и повернулся к пану Теодору: — У вас, как я знаю, есть успокоительное...
— Пан Теодор, коньячок! — прошептала я в пространство, отлично понимая, что формулировка Гурского до пана Теодора дойдет не сразу.
Магическое слово возымело свое действие.
— Коньячку, да-да-да, — оживился пан Теодор, до сих пор пребывавший в оцепенении.
Он встряхнулся, отложил помятую железяку и вмиг достал из бара все, что нужно. Это напоминало выступление циркового фокусника: бутылка, рюмочки. Не успела Бледная Холера по новой накинуться на бывшего мужа, как у нее в руках оказалась пузатая рюмка. Она залпом проглотила коньяк, немного подумала и с размаху грохнула рюмку о каминную решетку. Пан Теодор незамедлительно подал ей другую. Он охотно бы отдал целую бутылку и всю посуду в придачу, лишь бы от нее избавиться.
Две рюмки коньяка несколько успокоили экс-супружницу.
— Что все это значит? — прошипела она, падая в кресло. — Что всем этим людям здесь надо? У тебя вечеринка? Тогда почему ты в таком виде?
— Действительно, надо бы объясниться. Мужлан, что должен был вас встретить, это я, — произнес Гурский торжественно.
– Это был сюрприз...
Холера презрительно фыркнула и проявила слабый интерес.
— Если сюрприз не удался, простите великодушно. Разрешите, я сейчас разъясню это ужасное недоразумение...
* * *
— Я не прогадал, — заявил мне Витек, когда мы вышли на улицу. — Отличное шоу получилось. Что-то должно случиться — это я предчувствовал, но чтобы такое! Могу выступить свидетелем, если понадобится.
— А в чем дело? — заинтересовалась я. — Почему что-то должно было случиться?
Мы стояли между нашими машинами, обмениваясь впечатлениями. Полицейские уже увезли Бледную Холеру.
— Из ее болтовни по телефону понял. Как только села ко мне, сразу схватилась за сотовый. Со слухом у меня все в порядке, а она злая была и голос не понижала.
— Что она говорила? Умираю от любопытства!
— Да вроде ночлег искала. Дважды спрашивала, может ли она остановиться. В двух местах то есть. А ей от ворот поворот, она и разнервничалась. В одном месте никто не отвечал... И давай ругаться: подлец, отключил сотовый, что там происходит, вот кретин, представление устраивает и так далее...
— Речь шла об одном и том же человеке?
— Да нет. О разных людях. Я тебе даже не скажу, сколько их было и что она кому говорила. Первый оказался
— Это вы к нему первым делом поехали?
— Ага. На Мокотовской, туда мне было по пути...
— Подожди, она ведь велела тебе сначала ехать на улицу Королевы Марысеньки?
— Иначе бы я ее не взял. А как села и машину, началась свистопляска. Вскоре я заметил, что за мной едешь ты. Вот, думаю, интересно-то. А тут еще она со своими телефонными разговорами. На Мокотовской скрежетала зубами, на Новогродской едва не подпрыгивала от злости, что-то бормотала о том, что коды поменялись, на улице Королевы Марысеньки окончательно вышла из себя. Что все это значит, никто с ней не считается, свиньи, свиньи, все свиньи.
— Что, только свиньями обзывалась? — удивилась я. — А покруче ничего не было?
— Нет, скудный у нее лексикон. Ах да, еще однажды назвала кого-то чинодралом. Без понятия, что это за зверь.
— Чинодрал... Любопытно.
— Вот и мне стало любопытно, что будет дальше. Я еще удивлялся, и чего она злится, ведь существуют же гостиницы, а на нищую она не похожа. А тут еще ты за мной по пятам гонишься. В общем, я готов был до самого утра кататься... Да! — неожиданно припомнил Витек - она все время бормотала, что ее должен ждать Любашенко, волновалась, как бы не опоздать в Японию. Не знаю, при чем тут Любашенко, это же звезда с телевидения, так? Я чуть не предложил ей поехать в аэропорт, но тут она назвала адрес в Саской Кемпе.
— Если бы я знала, что ее повезешь ты, сидела бы дома, а не носилась по всей Варшаве. Правда, тогда пропустила бы такой спектакль!
— Это точно. Я же говорю, отменное шоу!
— Правда, с брачком, — ответила я.
– На ее месте я бы швырнула не рюмку, а большую хрустальную вазу, которая на комоде стояла. Эффектней бы вышло.
— Нет, до вазы было далековато, — возразил Витек. — Что было под рукой, то и швырнула, а за вазой пришлось бы бежать через полкомнаты. Значит, получается, это она угробила этого вашего Тупня. Я верно рассуждаю?
— Верно. Только удивительное дело - убила мужика (честь и хвала ей за это), а потом взяла и позабыла о такой мелочи? Свято была уверена, что лишь оглушила его легонько, после чего укатила в Краков. В полиции ей никто не поверит!
— Но ведь она в Краков и вправду укатила, — заметил Витек, помолчав. — Говорят, хотела в актрисы податься. Может, притворяется? Или, думаешь, из нее приличная актриса получилась бы?
— Черт ее знает, — вздохнула я. — Ладно, будем надеяться на Гурского. Уж он-то вытянет из нее все подробности. А уж за себя я ручаюсь — обязательно выжму из него все до капли.
* * *
А у Гурского началась горячая пора. Все вдруг сами заговорили. Первым раскололся Кшись. Как оказалось, с него-то все и началось. Решив припереть компьютерщика к стенке, я поехала к нему домой.
Кшись открыл дверь с радостным выражением на лице, но, увидев меня, тут же скис.
— Что случилось? — невинно вопросила я и, не дожидаясь приглашения, нахально переступила через порог. — Кого это ты ждал? Уж явно не меня. Доминика собиралась зайти или Холера... то есть Ева Бучинская?