Бледно-серая шкура виновного. Месть в коричневой бумаге
Шрифт:
— Высоко ценю вашу помощь, шериф. Будем поддерживать с вами контакт. Да, сэр, мы пристально следим за развитием событий.
Я вернулся к стойке бара в аптеке. Пусс сидела на табурете, попивая колу, чуть прищурив глаза, с опасной улыбочкой на устах. Через два табурета от нее расположился плотный усатый мужчина в вульгарной рубашке, он отчаянно краснел, пытался удержать дрожащей рукой чашку кофе и проливал его в блюдце.
— Милый! — обернувшись ко мне, воскликнула Пусс звонким голосом, проникающим во все поры, восполняя нехватку железа в крови. — Этот милый толстячок предложил показать мне пейзажи. Как вас зовут, милый толстячок?
Он швырнул две монетки на стойку, пробормотал:
— Господи! —
Она мрачно взглянула на дверь:
— Должно быть, забыл перевернуть цыпленка. Ты обратил внимание на прогрессирующую никчемность американских мужчин, Тревис? Присутствующие, разумеется, исключаются.
Допила сладкий напиток, шумно втянула колотый лед, щеки раздулись; встала в льняных небесно-голубых шортах и баскской рубашке, тряхнула головой, откидывая волосы назад, благосклонно мне улыбнулась и тихо добавила:
— А я считаюсь.
— То есть?
— С тех пор как мы вышли из реки, я себя чувствую громоздким грузом, который ты пытаешься таскать с собой, оглядываясь в поисках автоматической камеры хранения. Я никогда не знала Таша. Никогда не встречала Джанин. Но у меня очень острый нюх, милый, я не боюсь и хочу участвовать.
— Я подумаю.
— Хорошенько подумай.
Глава 4
В тот момент мне следовало хорошенько подумать, как побыстрей выйти на Конни. Родители Джанин ее не знали. Мог знать кто-нибудь близкий Бэннонам. Надо было покопаться в обрывках старых воспоминаний и сложить кое-что воедино. Я пытался думать на ходу. Пусс спокойно и терпеливо трусила за мной.
Подвернулся маленький темный зал для коктейлей, темный столик в углу. Коктейли подавала единственная официантка. Незначительный необнаженный процент ее тела был немилосердно затянут и зашнурован, образуя обязательную для «зайчишки» [10] тонкую талию, груди торчали немыслимо высоко, каждая в отдельности, явственно вырисовывались все ложбинки сзади и спереди. Хорошенькая утомленная кислая мордашка, апатичные движения. Когда она уходила от столика, приняв заказ, Пусс схватила меня за руку и, глядя ей вслед, объявила:
10
«Зайчишки» — девушки в шапочках с заячьими ушками и в купальниках с заячьим хвостиком, которые обслуживали посетителей «Плейбой-клубов», созданных издателем и основателем журнала «Плейбой» Хью Марстоном Хефнером.
— В город пришел Санта-Клаус.
Все приукрашивались к Рождеству. В тот самом месте, где у достигших брачного возраста легионов империи Хефнера торчали пушистые белые заячьи хвостики, была прицеплена сверкающая пластмассовая ветка омелы. Пусс зашлась от восторга перед этим идеальным комментарием к коммерциализации Рождества, потом начала икать, но быстро исцелилась с помощью нескольких больших глотков темного пива.
Я рылся в памяти, восстанавливая двухмесячной давности выпивку в баре у Таша, когда мы проигрывали, что с кем стало. И в конце концов вспомнил Кипа Шредера, куотербэка, который семь лет провел в университетской команде Нью-Джерси, пять в команде колледжа, удостоился пары упоминаний по общенациональному телевидению, а теперь живет скрепленный проволокой, пластырями и штифтами. Его погубили грандиозные достижения в сфере питания. Он обладал сложением пожарного гидранта, и с каждым годом линия [11] , за которую ему приходилось заглядывать, становилась все выше и шире. Где же он, черт возьми? На свадьбе Таша и Джан он со своей женой, имя которой я не мог вспомнить, были почетными шаферами. Мне требовался футбольный фанат,
11
Линия — в американском футболе ряд игроков с мячом или находящихся на расстоянии фута от мяча перед началом игры.
Я попытал счастья с лысым барменом, прервав его тихую беседу с украшенной омелой девчушкой. Он нахмурился, сморщив чуть ли не весь череп до самой макушки.
— Думаю, может быть, Берни Кон. Он делает спортивные репортажи на телевидении. Наверно, сейчас самое время поймать его на студии. Джейни, найди джентльмену номер и подключи сюда телефон.
В поисках телефонной розетки для маленького розового аппарата с подсвеченным диском ей пришлось включить фонарик.
Она начала было диктовать мне номер, потом пожала плечами, набрала сама и передала трубку.
Я попал на коммутатор, потом на Берни, который с раздраженным нетерпением повторял: «Да-да-да…» — пока я не изложил вопрос, после чего он заговорил более приемлемым тоном.
— Дайте подумать. Шредер… Шредер. Я промашек не даю, приятель, можешь на кон поставить. На протяжении всей карьеры храню все услышанное. Вот, порядок. Два года назад Кип был спортивным руководителем школы Оук-Вэлли, а это, минуточку… Натли, штат Нью-Джерси. Годится?
— Весьма признателен.
— Выиграл я твою ставку, приятель? Вырази признательность, наказав всем друзьям и знакомым смотреть шоу Берни Кона в шесть пятнадцать на каждой неделе по нашему телевидению. Ладно?
На мой зов не спеша подошла Джейни, я заказал еще две порции и спросил, можно ли позвонить по кредитке по телефону. Вернувшись с пивом, она сообщила:
— Хозяин сказал, можно, если я постою рядом, пока вы звоните. Понимаете, ему накладно оплачивать счет за каждый междугородный звонок.
Пусс протянула ногу, подцепила стул у соседнего столика, подтащила и предложила:
— Укладывай свою омелу, милочка. Впервые улыбнувшись, официантка села.
— Ноги болят, точно зубы, ей-богу. Работаю официанткой три года, никогда никаких проблем, а с этим костюмом хозяин велит носить высокие каблуки, и вот через три месяца на мне нету живого места.
Я дозвонился до справочной, попросил отыскать телефон, зарегистрированный в Натли на имя Кипа Шредера. Такового не оказалось. Был К.Д. Шредер. Решив попробовать, я попал на миссис Шредер, оказавшуюся женой Кипа, Элис. Кипа не было дома.
Я напомнил, что мы с ней однажды встречались, и она вежливо сделала вид, будто отлично помнит. Обрадовавшись оживленным ответам, я объяснил, что пытаюсь найти очень близкую подругу Джан Бэннон по имени Конни.
— Конни, Конни… Не подождете минуточку, я возьму список рождественских поздравлений? Он уже составлен, но мы еще не взялись за дело.
Вернувшись, она объявила:
— По-моему, вам нужна Конни Альварес. Еще недавно это были Том и Конни, но он умер. Думаю, Конни — одна из школьных учительниц Джан. Вот и адрес у меня записан: «То-Ко Гроувс». «То» с большой буквы, «Ко» с большой буквы, через дефис. Второе шоссе, Фростпруф, Флорида. Фростпруф! Вы бы видели, какой тут сегодня снег с дождем! Проехать сюда — смертельный номер.
Я поблагодарил, попросил передать Кипу наилучшие пожелания, осведомился, как у него дела. У него выдались два удачных сезона подряд, доложила она, так что он счастлив, как устрица. И осведомилась со своей стороны, как Таш и Джан. Что я мог сказать? Сказал, что при нашей последней встрече все было отлично, и не соврал. Она попросила передать Джанин, если я скоро их снова увижу, что должна написать ей письмо и непременно напишет сразу после праздников.