Блеф
Шрифт:
Задумавшись, поглядела на экземпляр «Вилидж Войс», лежащий на столе. Небольшая заметка в разделе происшествий, напечатанная микроскопическими буквами, была обведена красным.
Она написала на панели еще одно имя.
Дерьмо, подумал он по-французски.
Двух мнений быть не может. Именно так он себя чувствовал, притащившись домой рано утром. Никакой радости с того, что он оказался в гостиной после того погрома, который сам же и устроил. Джек спотыкался об обломки. Поглядел на разбитую
– Войдите, – выругался он, увидев мигающий красный огонек автоответчика. Он уже почти привык игнорировать этого одноглазого демона, но все-таки нагнулся и стукнул пальцем по кнопке воспроизведения.
Три сообщения от супервайзера. Джек понимал, что попозже надо будет позвонить, иначе работы, на которую он мог бы вернуться, уже не будет. Ему нравилось жить здесь, под землей, он наслаждался возможностью делать полезное дело здесь, во тьме.
Другие восемь сообщений от Корделии. Не слишком-то информативные, но и ничего тревожного. Корделия раз за разом повторяла, что Джеку надо с ней связаться, но в ее голосе не ощущалось, что она в смертельной опасности.
Джек перемотал ленту и выключил автоответчик. Пошел на кухню. Поглядел на холодильник, даже не открывая его. Знал, что внутри. Кроме того, попросту был неголоден. У него были догадки о том, чем он питался последние пару дней. Слепыми сарганами-альбиносами. Таких не найдешь в меню ни одного каджунского ресторана Нью-Йорка.
Дошел до спальни и плюхнулся на кровать. Раздеваться было незачем. Джек лишь натянул на себя старинное одеяло. И выключился.
Прикроватный телефон разбудил его ровно в восемь утра. Он узнал это, когда красные цифры светодиодного индикатора оставили отпечаток на его сетчатке, когда он наконец-то открыл глаза и протянул руку, чтобы прекратить трезвон, раздиравший ему на куски внутреннее ухо.
– М-м-б-р-р. Ага?
– Дядя Джек?
– А, э, Корди?
Он наконец-то проснулся окончательно.
– Это я, Дядя Джек. Извини, если разбудила. Я пытаюсь поймать тебя уже не первый день.
Он зевнул и положил трубку на подушку так, чтобы не держать рукой.
– Все нормаль, Корди. Я собирался позвонить боссу, сказать, что мне пару дней нездоровилось, да так, что я и позвонить не мог.
– Ты действительно болел? – встревоженно спросила Корделия.
Джек снова зевнул. Вспомнил, что говорил раньше.
– Здоровее некуда. Просто немного с катушек слетел, вот и все.
– Вонищенка сказала…
– Вонищенка?
– Да, – ответила Корделия. Судя по всему, она задумалась, тщательно выбирая слова. – Я попросила ее поискать тебя. Она сказала, что ты в бухте был, это, кого-то убивал.
– Можно и так сказать, – ответил Джек.
– Что-то не так?
Он помолчал пару секунд, прежде чем ответить.
– Стресс, Корди. Вот и все. Мне надо было развеяться.
Она, похоже, не очень-то поверила.
– Ладно, как скажешь, Дядя Джек. Слушай, скажи, ты не против, если я зайду вечером, после работы, и приведу друга?
– Кого? – настороженно спросил Джек.
– Си-Си.
Джек подумал о ней. Вспомнил, как приходил к ней, в больнице у Тахиона. У него хранились все ее записи, на дисках и на пленке, в шкафу в соседней комнате.
– Наверное, не против, – сказал он. – Будет повод прибраться.
– Незачем, – ответила Корделия.
Он рассмеялся.
– О нет, тут точно есть зачем.
– В полшестого, договорились?
– Пойдет. Кстати, по какому поводу? – спросил он.
– Мне нужна твоя помощь, Дядя Джек, – откровенно ответила Корделия.
Она изложила ему ситуацию с подготовкой к мероприятию.
– Я уже засыпаюсь, – сказала она. – Не могу сделать все и сразу.
– Я не слишком-то разбираюсь в том, как такие штуки организовывать.
– Ты разбираешься в рок-н-ролле, – сказала она. – Что еще лучше, ты способен справиться почти со всем.
Почти со всем, подумал он. Перед ним встало лицо Тахиона. А потом Майкла.
– Льстишь мне.
– Истину говорю.
Прошла пара секунд.
– Я только об одном хочу попросить, – сказал Джек. – Мы не слишком-то много разговаривали…
– Знаю, – ответила она. – Знаю. Пока что я просто стараюсь об этом не думать.
– Значит, не решила еще?
– Пока нет.
– Спасибо за откровенность.
Снова потянулись секунды. Похоже, Корделия что-то хотела сказать, но не решилась.
– О’кей, тогда спасибо, Дядя Джек, – сказала она наконец. – Приду в полшестого вместе с Си-Си. Пока.
Джек слушал тишину, пока связь не прекратилась. Повернулся и набрал номер своего супервайзера в отделе службы пути. Для того, чтобы убедительно сказаться больным, усилий почти не требовалось.
Когда ближе к вечеру он открыл дверь Корделии и Си-Си, Джек понял, что уборка к их приходу, по всей видимости, была самым простым из дел. Корделия прищурилась, глядя на него так, будто в самом деле видела два разных образа и пыталась выбрать, какому из них верить.
– Дядя Джек.
Повисла неловкая пауза, она, похоже, не могла решиться, обнять его или нет.
Но стоящая позади него женщина сняла напряжение момента.
– Джек! – сказала Си-Си. – Рада тебя видеть снова.
Обойдя Корделию, она крепко обняла Джека и поцеловала в губы.
– Знаешь, что я тебе скажу? – начала она. – Хотя я долгое время не осознавала, что происходит, для меня очень много значило, что ты приходил ко мне в больницу. Что бы с тобой ни случилось, знай, что я буду приходить к тебе каждый раз в часы посещения, о’кей?