Блеф
Шрифт:
Откинувшись в кресло, Тахион достал из ящика стола фляжку, открыл и сделал изрядный глоток.
– Можно немного? – спросил Финн.
Он лежал на полу, аккуратно поджав все четыре ноги. Его золотистая шкура слегка подрагивала на ляжке, и он протянул руку, чтобы почесаться. Тахион, продолжая сидеть в кресле, внимательно поглядел на него. Финн выглядит, словно персонаж диснеевского мультфильма, решил он. Небольшое точеное лицо, голубые глаза с приподнятыми уголками, грива белокурых вьющихся волос, зачесанных назад, которая поспорила бы с гривой настоящей
Глядя на копыта, размером с чайные чашки, Тахион вдруг захотел спросить, родился ли Финн таким, или трансформация случилась потом. Если трансформация случилась до родов, то можно было быть уверенным, что делали кесарево сечение. Но спрашивать о таком невежливо. Хотя Финн и выглядел человеком, идеально адаптировавшимся к своей жизни, Тахион вдруг понял, что он его совсем не знает.
Медленно повернув фляжку в пальцах, врач поглядел в сторону, хмурясь.
– В чем дело? – спросил Тахион.
– Я до этого не работал среди джокеров, никогда.
– Что?
– Да вот, мой старик имел достаточно денег и связей, чтобы отправить меня учиться в самый лучший медицинский колледж. А потом в ординатуру в «Кедры», в Лос-Анджелесе.
– Так почему же ты здесь?
– Решил, что пришла пора получше узнать джокеров. Увидеть, каково им живется.
– Очень благородно.
– Нет, просто чувство вины. Я вырос во дворце в испанском стиле, в Бел-Эйр. Если отец не мог купить за деньги уважение людей ко мне, он их запугивал, пока они не соглашались.
– А чем твой отец занимался?
– Занимается. Кинопродюсер он. И весьма успешный.
– А ты стал врачом.
– Ну, вряд ли я смог бы стать актером.
– Точно.
Тахион встал.
– Если хочешь еще опыт из жизни джокеров, я как раз собирался в «Кристальный дворец», к ежедневному отчету. Не хочешь присоединиться?
– Конечно. Это лучше, чем оставаться здесь и ждать, пока еще кого-нибудь с Дамой Пик привезут. Жаль, что вы подольше не поработали в лаборатории прежде, чем проводить полевые испытания ксеновируса Такис-А.
– Ну, Финн, по любым меркам, успех оказался ошеломляющим.
– Ага, скажите это миссис Уилсон.
Для того чтобы худой подросток, забившийся в кресло рядом с Кристалис, чувствовал себя спокойнее, даже свет выключили. Видео была крохотной шестнадцатилетней девушкой, которой не было суждено станцевать на выпускном, ходить в кино, в общем – пользоваться благами современной цивилизации. Любое электрическое оборудование поблизости вызывало у нее приступы фибрилляции, от которой она бы умерла, если бы ей немедленно не оказали врачебную помощь.
Если не смотреть на ее глаза, Видео выглядела вполне нормальной. Длинные каштановые волосы, расчесанные
– Привет, доктор Тахион, – невнятно произнесла она ртом, набитым жевательной резинкой.
– Привет, Видео, как у тебя дела сегодня?
– Вполне.
– Это доктор Финн.
– Привет.
– Так что ты нам сегодня нашла?
– Я хорошо погуляла, так что и нашла немало.
– Превосходно.
– Э-э… доктор?
– Что?
– Хм-м-м… Вы же друг сенатору Хартманну, да?
– Да.
– Он будет выдвигаться?
– В президенты, имеешь в виду?
– Ага.
– Я не знаю, Видео.
– Лучше бы стал. Одного из моих друзей побили рядом с миссией этого Барнетта.
– За этим стоят люди Барнетта?
– Я не знаю. Но он так считает. А копы думают, что это «Оборотни».
– Другими словами, доказательств нет.
– Павел уверовал, – с кроткой улыбкой сказала девушка. – Хотя и доказательств не было. Ну, я не думаю, что этому парню следует становиться президентом.
– Сомневаюсь, что у него получится, – сказал Тахион, желая, чтобы его уверенность была не слабее его слов.
– Хорошо бы, чтобы сенатор Хартманн выдвинулся.
– Когда в следующий раз буду с ним говорить, обязательно скажу.
– Я за него проголосовала бы, будь мне восемнадцать.
– Я ему скажу. А теперь давай показывай.
– О, ладно.
Девушка пристально уставилась перед собой, в пространство над столом Кристалис. В воздухе появились силуэты.
Мужчина-азиат, в одежде цветов банды, тычущий острием выкидного ножа в нос Индюку. Резкий взмах, и с бородки старого джокера заструилась кровь. Он с воплем упал на пол. Худой долговязый панк в грязных кожаных штанах и с цепями на одежде ухмыльнулся, и на его лице зашевелились черные и красные шрамы. С поставленными гребнем волосами он казался выше двух метров ростом. Он схватил старого джокера за коротенькие перья, торчащие из голого черепа, и дернул. Перья остались у него в кулаке.
– В шляпу воткнешь! – радостно крикнул азиат. Внезапно в дверь гастронома вбежал Эльмо и бросился на рослого панка, сбив его с ног. Они начали бороться, и карлик, наклонившись, вцепился зубами в заклеенный пластырем нос противника. Потом Эльмо рванул головой назад, и его противник заорал, закрывая рукой рваную рану на том месте, где только что был его нос. Эльмо выплюнул откушенный нос противнику в ладонь…
– Сильно, – пробормотал Финн.
Сплетенные Сестрички, дрожащие, крепко обнявшие друг друга. Серые волосы, клубящиеся, будто дым, вокруг их худых тел. Расходящиеся в стороны, тонкие, почти бесплотные, как паутинки, всепроникающие, как дыхание, сквозь губы и ноздри. А потом становящиеся все толще, затыкающие горло и легкие, будто ватные тампоны. Громилы, упавшие на пол гастронома, будто сдувшиеся воздушные шары.