Блеф

Перри Девни

Я провел рукой по лицу, отгоняя образ кофейных волос Эверли, шелковистыми прядями ниспадающих ей на грудь. Ее розовые соски проглядывали сквозь пряди. Ее руки покоились на моей груди, когда она двигалась на мне. Ее бедра двигались вверх-вниз на моем члене. Ее рот приоткрылся, совсем чуть-чуть, и румянец залил ее грудь.

— Черт возьми, — пробормотал я, вскакивая со стула.

Хватит уже. Это был роман на одну ночь, не более того. Она была просто женщиной с горячим телом и чертовски сексуальными волосами.

Но,

черт возьми, это был лучший секс в моей жизни. Эверли ничего не скрывала. Я тоже. Мы слились в порыве смешанного дыхания, переплетения конечностей и поджатых пальцев на ногах. Никаких запретов. Никаких ограничений. Эта женщина появилась из ниоткуда, и мы трахались, как безумные, опытные любовники.

Не то чтобы я что-то знал о длительных отношениях. Единственной любовницей, с которой я встречался больше одного раза, была Эйприл, и посмотрите, к чему это привело.

К тюрьме.

В этом мире было не так уж много людей, которых я по-настоящему ненавидел, но моя бывшая возглавляла этот короткий список.

Мы с Эйприл были глупыми детьми, когда поженились. Мы были влюблены друг в друга, если это можно было назвать любовью в таком возрасте. Как только ей исполнилось восемнадцать, мы за два часа доехали до Бозмена, ближайшего к Каламити города, и вошли в здание суда, как будто это чертово место принадлежало нам. Затем мы провели выходные в мотеле — это был малобюджетный медовый месяц, — прежде чем вернуться домой и сообщить нашим семьям, что мы поженились.

Мы арендовали маленький трейлер, который не понравился ни ее родителям, ни моим. Она работала продавцом в продуктовом магазине за минимальную зарплату. Я устроился на работу в местную строительную бригаду.

Дела шли туго, но мы могли позволить себе арендную плату, бензин и еду. Для Эйприл этого было недостаточно. Ей не понравилось снижение материального статуса. Почему она думала, что все изменится, я понятия не имел. Она знала, что у меня нет денег, потому что, когда она спрашивала меня об этом, я так и сказал.

Но она хотела большего. Дом получше, подальше от трейлерного парка. Новую машину. Новую одежду. Так что я пошел в ночную смену на заправку.

Целый год я выслушивал ее жалобы на то, что я недостаточно зарабатываю, работая на двух работах. Поэтому я работал еще усерднее, отчаянно пытаясь сделать ее счастливой, чтобы наш брак удался. Затем, в редкий свободный вечер, она потащила меня на вечеринку с новыми друзьями. Компания парней играла в покер в гараже и пригласила меня присоединиться.

В тот вечер я выиграл триста долларов.

Две недели спустя, с другой вечеринки, я принес домой пятьсот долларов. Эйприл это понравилось. Так что я продолжал играть. Я находил новые игры, некоторые в городе, но большинство из них были за пределами Каламити. Я быстро научился

играть. Блефовать.

Мошенничать.

Затем началась игра, которая разрушила мою жизнь. Она проходила в доме одного парня за городом. Какой-то модник, которому нравилось щеголять своим богатством перед нами, простыми смертными. Он пригласил за свой стол десять человек из тех, кто часто играл. Возможно, если бы я раньше понял, что с кистью у меня получается лучше, все сложилось бы по-другому.

Но в девятнадцать лет я был слишком молод и слишком глуп — слишком самонадеян, — чтобы думать, что меня поймают.

В конце концов, всех ловят.

Богатый парень обвинил меня в мошенничестве. Он набросился на меня, а дальше я мало что помню.

Он ударил меня. Я ударил его. Тогда шулерство в картах было не единственным моим талантом. Я также умел драться.

Я погрузил его в кому на две недели.

Он уехал из Каламити до того, как я вышел из тюрьмы, но, по слухам, он уже не был таким сообразительным, каким был раньше.

Государственный защитник, назначенный для моего дела, сослался на самооборону. Судья разобрался во всей этой чепухе и приговорил меня к двум годам лишения свободы. Два года, которые я заплатил без возражений.

Я бы сильнее боролся за смягчение приговора, если бы знал, что Эйприл беременна.

Она развелась со мной, пока я сидел в тюрьме. Документы пришли в течение первого месяца. Я и с этим не боролся.

Она забрала все мои вещи из трейлера и отправила на свалку. Она опустошила наш текущий счет, оставив меня ни с чем. Она рассказала всему Каламити, что я годами манипулировал ею, что она боялась оставить меня из-за моего характера.

У меня был не ахти какой характер, но я бы никогда не ударил женщину.

Но Эйприл преуспела в том, чтобы запятнать мое имя в городе. За те двадцать месяцев, что я провел в камере государственной тюрьмы, ни одна душа не обратилась ко мне. Ни мои родители. Ни мои друзья.

За исключением Кэти.

Примерно через год после моего отбытия срока она написала мне письмо. Мы почти не общались, кроме коротких записок, но в тот день, когда я вышел из тюрьмы на четыре месяца раньше, Кэти была единственной, кто ждал меня, чтобы забрать.

Она позволила мне пожить у нее, пока я отбывал условно-досрочное освобождение. Она была со мной, пока я налаживал свою жизнь.

Именно Кэти рассказала мне об Эйприл.

Через пять дней после того, как наш развод был оформлен, Эйприл снова вышла замуж за местного адвоката. Джулиан Тош был старше ее на двенадцать лет. А через пять месяцев после моего заключения Эйприл родила девочку.

Сначала я подумал, что Эйприл изменила мне, что ее дочь — дочь этого адвоката. Пуля прошла мимо. Но потом краска отхлынула от лица Кэти, и я понял.