Блеск чужих созвездий. Часть 2

Доброхотова Мария

Влад замер, широко распахнул глаза, будто силясь увидеть всю сцену целиком. Успел сделать пол оборота на носках, но Ястин тут же вытащил кинжал. Из горла бурным потоком сквозь пальцы полилась кровь, и Владимир рухнул на пол.

— Ястин, ну что ты наделал? — скривился Свирл. — Мой ковер…

Глава 5. Гостеприимный дом Свирлов

Пол покрывали мраморные плиты, белые, в черных прожилках. По центру аккуратно вырезанные плитки складывались в многоцветные восьмиугольные звезды, напоминавшие румбы. Таня насчитала тринадцать звезд на своем пути. Она дрожала. От волнения, непонятного страха и предвкушения. Смотрела под ноги, старалась

не наступать на звезды, как в детстве, будто это могло привести к чему-то страшному. Например, разверзнется пол, сбрасывая всех в лаву, или активируется скрытый механизм, запуская встроенные в стены арбалеты. Когда она была еще девчонкой, Таня часто фантазировала о подобных трудностях, когда перешагивала трещины в асфальте на пути в школу. Нахлынули воспоминания о доме. Таня решила, что попросит мага перебросить ее в родные дворы, откуда ее выкрали, а потом принялась думать о том, как встретит отца. Воспоминания о нем причиняли боль. Отец только вернулся из больницы, ему нужен был покой, и Таня боялась, что пропажа единственной дочери может оканчательно подкосить его. Он не был талантливым папой, совершал много ошибок, рядом с ним пришлось рано повзрослеть и часто подставлять ему плечо, когда он не справлялся с чувствами. Но отец старался, как мог, и любил дочь всем сердцем, единственную семью, которая у него осталась. Ее душа, мечущаяся в другом мире под чужими звездами, изо всех сил стремилась домой.

Таня не заметила, когда появились стражники. Они будто возникли из ниоткуда и теперь шли по пятам, шагая в ногу. Таня подняла голову и огляделась. На стенах белые деревянные панели, поверх них — картины, а впереди невысокий проход. Вот она, комната перемещений?

Лакей распахнул дверь и отошел в сторону, молчаливый и безучастный. Таня вздохнула, унимая трепет, и в компании Жослена и Росси вошла. Но никакой комнаты внутри не оказалось. Там была лестница, ведущая вниз, в темноту.

— Вы ошибались? — хрипло спросила она, обернувшись. — Мне надо в комнату помещений.

— В комнату перемещений, — поправил Жослен. Он был бледен и держал за руку Росси. — Магистр должен ее там ждать.

Стражник сурово посмотрел на них.

— Шагайте вниз!

Друзья переглянулись. Они поняли, что попали в передрягу в тот же момент, что и Влад в кабинете Свирла, и до них донесся отголосок его отчаянного крика.

— Позовите дэстора Свирла, — Жослен выступил вперед, пытаясь загородить спиной девушек. — Вышло какое-то недоразумение.

— Шагайте вперед, — с нажимом повторил стражник, — иначе я столкну вас с лестницы.

Двое его товарищей встали рядом с ним, высокие, коренастые, Жослен и одного не смог бы побороть, не говорят уже о троих.

— Пойдем, пожалуйста, — попросила Росси, сжимая его предплечье. — Не лучшее время драться.

Таня в это время прикидывала, сможет ли она вырваться из западни. Против одного у нее были шансы, если поставить на внезапность. Но даже с ее навыками боя против троих не выстоять. И Таня, злобно посмотрев на стражников, принялась спускаться.

По ее ощущениям лестница вела вниз на глубину двух этажей. Чем ниже они спускались, тем холоднее становился воздух, тем больше пахло сыростью и бетоном. Когда ступеньки закончились, друзья оказались в полнейшей темноте. Стражник нашарил выключатель на стене, щелкнул, и вспыхнула электрические лампочки — неслыханная роскошь по меркам Илибурга. Одна осветила лестницу, другие — темницу.

Дверь была распахнута, и Таня увидела решетки, вмурованные в бетонные стены. Помимо них в просторной комнате стоял стол, рядом — два стула. Больше в помещении ничего не было.

— Вперед! — скомандовал стражник.

— А у тебя не очень со словарным запасом, да? — усмехнулся Жослен и тут же получил такой тычок в спину, что

пробежал несколько шагов.

— Жослен! — взвизгнула Росси. Ее схватил под руку один стражник, Таню — второй, Жослен достался третьему.

— Что происходит? — повторяла Таня, крутя головой. — Я не понимаю. Что происходит?

— Приказ Свирла, — рявкнул мужчина, захлопывая железную дверь.

— Татана! — закричала Росси, когда ее сунули в другую камеру. Лязгнула одна дверь, вторая. В замках повернулись ключи. Стражники, не говоря больше ни слова, направились к выходу.

— Эй, постойте! — завопил Жослен, хватаясь руками за решетку. — Вы не можете оставить нас здесь! Эй!

Таня оглядела камеру, насколько могла в скудном свете далекой лампочки. Каменный мешок с решеткой вместо одной стены. Солома в углу, судя по запаху — свежая. Ни лежанки, ни стула, даже отхожего места не было. Она обошла камеру по кругу, запустив пальцы обеих рук в волосы и больно их оттягивая.

— Думай. Думай. Думай.

Росси кричала. Жослен ее успокаивал, как мог, хотя сам пребывал в ужасе: его голос дрожал. Все три камеры находились рядом, и если вытянуть руки, он мог левой коснуться руки Тани, правой — Росси. Постепенно крики сменились всхлипываниями, Росси опустилась на пол и заплакала. Жослен, оказавшийся посередине, подошел ближе к Тане.

— Ты знаешь, что произошло?

— Нас забрали, — Таня не узнала собственный голос. — Свирл не хотел меня возвращать домой. Влад… Влад! Не мог же он…

— Привести нас сюда специально? — закончил Жослен, и от одной мысли об этом волосы поднялись у него на руках. — Но зачем?

— Не знаю. Не понимаю. Это ведет меня с ума, — Таня снова дернула себя за волосы. — Надо подождать. Кто-то придет, спросим информацию и тогда будем думать.

Но прошло много времени, прежде чем хоть кто-то появился в темнице. Таня не знала, сколько именно, здесь, внизу, в полутьме, скованная отчаянием, она сразу потеряла счет времени, которое тянулось, словно резинка. Она не могла решить для себя, что причиняло ей большую боль: необходимость расстаться с мечтой, которая была так рядом, нужно сделать лишь правильный шаг, и вот он, дом, или предательство Влада, которого она считала дядюшкой. Жослен попытался было строить теории, но Таня его оборвала: и без того было тошно. Вскоре стало тяжело стоять, и от безысходности она села на солому, прислонившись спиной к холодной стене.

Первым их навестил стражник. Он принес еду: сваренные до состояния каши овощи, хлеб и воду. Ни Таня, ни Росси есть не стали. Только Жослен, превозмогая отвращение, пихал в рот ложку за ложкой и глотал, не жуя.

— Ешьте, нам нужны силы, — просил он. — Выпейте хотя бы воды. Без нее мы не выживем.

Таня послушалась. Вода оказалась чистой и прохладной, не так плохо, как могло было быть. Когда стражник пришел во второй раз, его сопровождал мужчина. Уверенно расправленные плечи, длинная шея, аккуратно уложенные волосы. В слабом свете Таня узнала его не сразу, но когда увидела знакомое лицо, радостно воскликнула:

— Ястин! Это я, Татана. Ястин, ты спасаешь нас!

Ястин подошел к решетке, заложив руки за спину, посмотрел на Таню, на несъеденные овощи.

— Зря ты не ешь. Так ты не доживешь до его возвращения.

Таня подошла вплотную к решетке, чтобы лучше видеть лицо мужчины.

— Ты спасаешь нас? — мрачно спросила она.

— Ах, Татана, как интересно было показывать тебе мой мир. Как забавно было смотреть, как ты, словно сопливое дитя, шатаясь, делаешь по нему шаги. Принимаешь глупые подарки и ищешь друга в каждом, кто протягивает руку, — он сунул руку между прутьев, но тут же отдернул ее, увидев, какой плотоядный взгляд бросила на нее Татана. — Но вот беда, ты — ключ к силе Мангона. А я не могу ему позволить обрести ее.