Блеск грядущего
Шрифт:
– Эй, - сказал Питер Ростен, - кто из вас сделал этого? Я всегда считал, что у меня весьма хорошая система. Но эта лучше.
Ответа не было.
Дюжина экспертов в разных науках просто поглядели друг на друга, а потом на Орло. Но никто не вышел вперед, чтобы принять почести.
Ишкрин прокомментировал:
– Похоже на то, что тот, кто вывел этого типа из уравнения, еще пока не гонится за славой.
Орло сказал:
– Как я понимаю, нашей важнейшей задачей является убедиться, что нас не
– он указал, - ...наблюдаете за тылом. Двое за верхом, двое прямо впереди, двое слева, двое справа.
В каждом случае он указывал, какой человек для чего.
Ученые просто добродушно глазели на него. Никто не шевельнулся, чтобы повиноваться ему. Питер Ростен мягко сказал:
– Орло, не тревожься о таких вещах. Когда Хигенрот обнаружил, что можно заставить электричество двигаться от одной точки в пространстве до другой по более простому пути, чем в природе, стали решаемы многие проблемы пространственных взаимодействий. Полагаю, Лильгин боялсся обучать тебя слишком далеко продвинутому материалу. Но разумеется, то, что есть у нас, далеко выходит за рамки того, что есть там.
Чувства Орло были задеты.
– Слушайте, - сказал он.
– если вы, чудаки, всегда были в состоянии уйти из этой тюрьмы, почему вы давным-давно не ушли?
– Куда идти-то?
– спросил плотного сложения мужчина.
– В Лильгинленде нужно иметь разрешение быть тем, кто ты есть.
Это было правдой. И Орло немедленно устыдился своей вспышки, и жалящего чувства, вызвавшего ее.
– В истории было время, - сказал он, - когда люди могли искать убежища в церкви.
– Только не в Лильгинленде, - сказал кто-то.
– Не в подразделении Официальной Религии.
Орло сказал:
– Было время, когда человек мог найти политическое убежище в другой стране.
– Только не на земле Лильгинленда. Других стран нет.
– Вероятно, нам придется что-то с этим делать, - прокомментировал Орло, - на будущее.
На это никто не ответил. Мужчины, он понял, были возбуждены внутренностью дворца. Он вдруг понял, потрясненный, что эти великие люди никогда не были так далеко от Коммуникационного городка; фактически, вообще не были за его пределами.
Они шли медленно, рассматривая; обуянные почти таким же любопытством, как дети. Дважды они собирались вокруг чего-нибудь простого, вроде открытой двери, и всматривались через нее и за нее. Оба раза Орло пришлось толкать их, пока он не заставил их двигаться снова.
– Слушайте, - понукал он их, - вы будете совершенно снаружи всего через несколько минут, если просто продожите идти.
У ворот он реквизировал автобус и водителя. Все с энтузиазмом забрались в него. И все же, попав внутрь, они робко сидели, когда машина скользила
Орло был потрясен...Могу ли я действительно верить, что эти люди собираются взять крепость?
Они подошли к стальной двери огромного серого здания из камня и стали, меньше, чем в миле от дворца. Подождали, пока охранник кому-то позвонит. Юный офицер охраны вскоре уставился на них сквозь стальные прутья.
– Генерал Бурески будет здесь через несколько минут, - сказал он.
Был еще не совсем полдень. Теплый ветер дул вдоль пустынной улицы перед этим длинным, высоким, отталкивающим зданием, рядом с дверью которого на стене была единственная простая надпись: ВЕРХОВНАЯ ПОЛИЦИЯ.
Как высоко ты сможешь попасть?... Орло задумался. Он пришел к выводу, что верховная полиция ответственна за большинство политических убийств. Которые составляли большинство всех убийств.
Мысль его закончилась. Потому что... шаги по каменному полу. Мужские и женские.
Орло почувствовал, что переменился в лице. Этого не может быть. Не может.
Но это было.
Шида вышла. И стояла несколько скованно рядом с мрачнолицым молодым человеком в форме, приведшим ее.
Мужчина сказал:
– Вот как я хочу это сделать. Скажите нам, где она будет все время...
– Она будет в Коммуникационном городке, - сказал Орло.
Бурески продолжал, словно его никто и не прерывал.
– Нашим практическим решением является то, что мы позднее решим, "попался" Лильгин или нет. Если да, то можете оставить ее себе. Если нет, мы заберем ее обратно и не будет никаких записей об этой временной уступке.
– Предположим, - спросил Орло, - что он скажет по комму то слово, о котором ты упоминал.
– Он не в том положении, чтобы надзирать, что мы здесь делаем, сказал Бурески.
– Мы просто скажем, что это сделано. И позднее, если он победит, это будет сделано. И все свидетели так же исчезнут. Понятно?
– Прагматично, - согласился Орло.
– Так, а как насчет мадам Мегара?
– Я уже приказал поместить ее в госпиталь. Ей будут делать протеиновые инъекции и сделают косметическую работу.
Она была на тяжелом труде, сэр, и потребуется месяц, пока она сможет хотя бы толком ходить.
– Я представляю. Какой госпиталь?
Бурески ему сказал. И на этом они расстались.
В автобусе, на обратном пути к дворцу, Орло сидел рядом с молчаливой, с белым лицом, Шидой. Наконец, она сказала тихим голосом:
– Меня изнасиловали. На мне было трое мужчин. Они считали, что со мной покончено; потому они использовали меня.
– Ты можешь видеть, - сказал Орло, - что они не демонстрировались на всех пластиковых стенах Земли; потому они позволили себе то, что, как они считали, будет тайным преступлением.