Блеск и нищета хулиганок
Шрифт:
– Здорово, мне не терпится познакомиться с ним, – улыбнулась Надежда.
– Как только в доме будет все в порядке и появится прислуга, я сразу же привезу его. Мне уже самому не терпится, – тоже улыбнулся Виктор.
– Не нанимайте прислугу, возьмите лучше меня, я все умею, честное слово, – умоляюще посмотрев на Виктора и прижав руки к груди, попросила Надежда. – Если вам не понравится, как я буду вести ваше хозяйство, тогда наймете другую. Я не хочу возвращаться туда, где жила. Если вы меня прогоните, я все равно не поеду к тетке, буду бродить по улицам,
Глядя в глаза, которые буквально умоляли, Виктор про себя подумал: «А что, может быть, и вправду так и сделать? А заодно и за девушкой понаблюдаю. Когда она будет рядом, мне станет легче делать выводы и тут же их записывать. Очень интересный экземпляр, просто потрясающий. Пусть пока здесь поживет, а дальше видно будет. В конце концов, она совершеннолетняя, и я не думаю, что меня могут в чем-то обвинить. Судя по ее рассказу, у нее есть родственники, причем очень нехорошие люди. Если они вдруг захотят предъявить мне какие-нибудь претензии, юридически я ни в чем не виноват. Девушка имеет право жить там, где ей больше нравится. Итак, решено, пусть живет у меня. Время покажет, что делать дальше, и все расставит по своим местам. Я всегда придерживался этого мнения, не буду изменять ему и сейчас».
Приняв решение, он ласково посмотрел на Надю и тут же перешел с ней на «ты»:
– Не волнуйся, никто тебя прогонять не собирается. Оставайся, живи пока, если хочешь, помогай по хозяйству, а я тем временем постараюсь что-то о тебе узнать. Ты согласна?
– Конечно. Только узнавать про меня совершенно нечего, я вам сама все расскажу.
– Ладно, поживем – увидим, давай наконец перекусим, – сделал предложение Виктор и полез в холодильник, чтобы посмотреть, чем можно угостить нежданную гостью, а заодно и поесть самому.
«Как же она красива, – подумал Виктор и оглянулся на девушку. – И как жаль, что она больна. Если бы не это, я бы, наверное… – он тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. – Не дури, ты же никогда не воспользуешься беспомощностью девушки, – сам себя одернул Виктор и вновь занялся созерцанием содержимого холодильника. – И все же, как она хороша», – вздохнул он и достал с полки ветчину и пару банок: одну с икрой, а другую с паштетом.
– А ну, открывай! – гаркнул прыщавый Геннадий, с силой дергая дверь.
– Щас, разбежалась, – хмыкнула Евгения. – Спешу и спотыкаюсь, вон даже тапки по комнате растеряла.
– Может, дверь сломать? – повернувшись к матери, спросил он.
– Кто потом ее делать будет? Ты, что ли? – проворчала баба. – В окно залезь, и все дела.
– Так там же решетка, – вскинул парень брови.
– Ну и что? Возьми отвертку, неужели мне тебя учить нужно или ты не мужик? – заорала «тыква», выходя из терпения. – Только и знаешь что вопросы задавать. Сам-то не можешь сообразить, черт непутевый?
– Только пусть попробует приблизиться к окну и сразу узнает, как становятся импотентами, – послышался голос Жени из-за двери.
– Нет, ты только послушай,
– Жрать захочет, сама откроет, – ворчал по дороге парень. – Не будет же она там сидеть вечно?
Мать вытащила его в сад и толкнула на скамейку.
– Не нравится мне ее поведение, вот что я тебе скажу, – брызгая слюной, начала говорить тетка. – Не похоже это на нее, совсем не похоже. Нужно как можно быстрее тащить ее в загс. Я думаю, что те таблетки, которые мы ей даем, перестали на нее действовать.
– Как я ее в загс затащу? Сама знаешь, что я только не пробовал. И лебезил перед ней, старался влюбить в себя, и цветы дарил и подарки. Даже угрожать пытался, толку от этого ноль. Она и слышать не хочет о замужестве.
– Ты сначала на себя в зеркало посмотри, а потом цветы дари да замуж предлагай, – отбрила сына мать. – Обрюхатить ее нужно, я тебе об этом давно говорила. Вот тебе и решение всех проблем.
– Я уже пробовал, ты же знаешь, ничего не получается. Она не дается, – недовольно засопел незадачливый «жених».
– Что значит не дается? Ты мужик или не мужик? – топнула баба ногой.
– Что ты ко мне привязалась? Не стоит у меня на нее, можешь ты это понять! – зло проговорил Геннадий и отвернулся от матери. «Вот пристала, дура старая», – про себя подумал он.
– Импотент чертов, – сплюнула женщина. – Тебе бы только на рыбалке своей сидеть и ничего больше не делать. Переломаю все твои удочки и спиннинги к чертовой матери, будешь тогда знать.
– При чем здесь мои удочки? – взвился Геннадий. – Они никому не мешают, попробуй только дотронься.
– Неужели ты не понимаешь, что это нужно сделать обязательно, и как можно быстрее? Хочешь, чтобы все насмарку пошло, да? Забеременела бы, никуда бы не делась и как миленькая бы в загс побежала. А как поставят печать в паспорте, тогда можно будет спокойно от нее избавляться, – зашипела баба, нахмурив брови.
– Да что я могу сделать? – повысил голос парень. – Тебе надо, сама и женись на ней.
– Не ори на мать, а то быстро зубы пересчитаю, – гаркнула баба. – Я тебе уже сказала, что нужно делать. Даю тебе сроку неделю, если не завалишь ее в постель и не женишься, потом пеняй на себя.
– Ты же видишь, она закрылась и не пускает никого. Как я к ней в комнату попаду? – не хотел сдаваться Геннадий.
– Не ори на мать, придурок. Я тебе уже сказала, как. На это, кроме двери, еще и окно имеется. Чтобы сегодня же все сделал, иначе я за себя не ручаюсь, – прошипела «тыква». – Я сегодня вечером постараюсь напоить ее «чайком», каким нужно, будет спать, как убитая. Тебе только и останется, что залезть да свою мужскую нужду справить. И так каждую ночь, пока не забеременеет. Ты хоть понял, что я тебе говорю, олух царя небесного? – снова гаркнула бабища и одарила своего сыночка ледяным взглядом.