Блеск и нищета К.Э. Циолковского
Шрифт:
Как-то И.Т. Клейменов спросил у К.Э. Циолковского какое следует делать на ЖРД сопло: как у него в статьях – коническое или сужающе-расширяющееся. Но что мог посоветовать его собеседник, если он, не разбираясь в термодинамических процессах в ЖРД, не понимал даже суть вопроса. Не мог он ответить и на актуальнейший для практиков вопрос о том, как охлаждать камеру сгорания и сопло двигателя.
Он отстал не работая в ракетостроении и ничем помочь практикам не мог. Вместе с тем, с ним приходилось считаться раз уж сам вождь «назначил» его крупным ученым и изобретателем. Популяризаторы его работ Я.И. Перельман, Н.А. Рынин и другие утверждали в обществе мысль о том,
Для ракетчиков стала хорошим тоном личная встреча с К.Э. Циолковским, своего рода его благословение, приобщение к новому делу.
Историки до сих пор ведут спор о том, встречался ли в Калуге с К.Э. Циолковским С.П. Королев. С нашей точки зрения такая встреча была бы честью не для Главного конструктора, а для посредственного изобретателя К.Э. Циолковского.
Биограф С.П. Королева журналист Я. Голованов в работе [13] писал: «…как бы здорово было, если бы Сергей Павлович съездил тогда в Калугу! Да он бы непременно съездил бы, если бы догадался, как украсит в будущем этот факт его биографию, какую замечательную символику обретет история нашей космонавтики» [13] [с. 113].
Как высвечивает всего одна эта фраза наше бывшее «совковое» мышление. Не могли мы жить без героики и символики.
Впрочем, без вождей в те годы обойтись было никак нельзя. В генетике хозяйничал академик Лысенко, в садоводстве – Мичурин, в воздухоплавании и космонавтике – Циолковский, в истории техники – академик Данилевский. Вернемся, однако, к дальнейшим коллизиям в истории ракетно-космической техники.
Реактивный институт не только не достиг заметных успехов в развитии ракетной техники на жидком топливе, но и, более того, в середине 30-х гг. тематика ракет дальнего радиуса действия вообще была закрыта.
Жидкостные ракетные двигатели продолжали развиваться в основном для крылатых аппаратов, но были они маломощными, малонадежными. Опыт работ по ним привел В.П. Глушко в начале 40-х гг. к убеждению, что получить тягу в одной камере более 300 кгс невозможно, и он создавал многокамерные ЖРД дли самолетов.
Самые мощные и СССР однокамерные ЖРД создавались под руководством Л.С. Душкина. Наиболее известен его двигатель Д-1-А-1100, работавший на азотной кислоте и керосине и развивавший тягу 1100 кгс. Он предназначался для перехватчика конструкции В.Ф. Болховитинова, А.И. Березняка и А.И. Исаева. На этом самолете с 15 мая 1942 года совершил несколько полетов летчик-испытатель Г.Я. Бахчиванджи, в одном из которых он погиб.
Двигатель для летных испытаний был еще не готов. Конструкторы не только не представляли себе процессов, сопровождающих его работу, но и не смогли даже решить некоторые из основных его проблем. Он имел, например, бесперспективную вытеснительную систему подачи топлива, охлаждался двумя компонентами топлива через оребренный спиральный охлаждающий тракт, дававший большие гидравлические потери. В то время еще не было представлений о внутреннем охлаждении и оно не было организовано; не знали тогда и о том, что при использовании керосина в качестве хладоагента на стенках охлаждающего тракта откладывается «коксик», ухудшающий теплопередачу. Двигатель этот иногда попросту взрывался на стенде.
В этих условиях гибель летчика Г.Я. Бахчиванджи была фактически предопределена.
Центром развития ракетостроения в мире в 30-е годы были фашистская Германия, где под руководством барона
Не идеи К.Э. Циолковского или наших специалистов, работавших в 30-е – 40-е гг. в РНИИ и других организациях, а именно эта ракета послужила исходным пунктом в развитии послевоенной ракетной техники как в СССР, так и в США. Она стала предметным «университетом» для советских и американских специалистов, обучаясь в котором, они поняли как устроена ракета. После войны началось ее совершенствование и развитие. Не будь ее, и ни С.П. Королев, ни В. фон Браун, ни другие специалисты долго не вносили бы никакого вклада в освоение космоса. Именно на основе ее совершенствования начали создаваться космические ракеты-носители.
Таким образом, в субстанциальных аспектах К.Э. Циолковский не внес никакого вклада в историю мировой космонавтики. Идеи жидкостной ракеты родились на западе без влияния на них идей К.Э. Циолковского и пришли в СССР в виде готовой мощной ракеты без влияния на ее конструкцию предшествующих работ и советских, и американски специалистов.
Возникает логичный вопрос о том, а кто все-таки изобрел жидкостную ракету?
Ответ прост – никто. Изобрести ее было не по силам одному человеку. Проблема состояла в том, что наука в этой области резко отставала от потребностей практики. Поэтому найти научно-обоснованные подходы к ее решению в теоретическом плане было невозможно. Она изобреталась эмпирически, методом проб и ошибок, на основе использования которого происходила демаркация научности и фантастики (догадок, предположений).
Попытки, предпринятые в этом направлении Р. Годдардом, Г. Обертом и специалистами немецкого ракетного общества, работавшими в начале 30-х годов на «Ракетенфлюгплатц» около Берлина, а также и советскими специалистами ГИРДа и РНИИ, не дали положительных результатов.
Успех пришел к группе немецких специалистов, работавших под руководством Вернера фон Брауна.
Итак, подобно тому, как в изобретении автомобиля приняли участие почти 200 человек, претендующих на приоритет в этой области, жидкостную ракету изобретало большое количество специалистов разных стран.
Теоретические основы космонавтики были заложены в конце 40-х – первой половине 50-х гг. (а в ряде вопросов и в конце 50-х гг.) огромным количеством советских и американских ученых (в числе которых было огромное множество выходцев из Германии – П.Х.). Именно они стали основоположниками практической космонавтики. Присваивать этот титул С.П. Королеву, как это наблюдается в настоящее время, глубоко ошибочно и несправедливо в отношении тех, кто внес свой, пусть даже и небольшой вклад в развитие этой области. Приписывать все достижения одному человеку, даже действительно, как С.П. Королев, много сделавшему для развития ракетно-космической техники, – значит демонстрировать историческую беспомощность и фактически отказаться от учета вклада в это общее дело других специалистов. На знаменах истории науки и техники должны стоять святые слова: «Никто не забыт и ничто не забыто».
Основная заслуга К.Э. Циолковского состоит в том, что он привлек внимание общественности России к идее о межпланетных полетах, занимаясь ее широкой пропагандой и пытаясь (хотя и малопродуктивно) привлечь к ее решению научный метод. Трагизм К.Э. Циолковского, его противоречивость в истории состоит в том, что ему приписали (вольно или невольно) то, что он сам не делал и на что в ряде случаев и не претендовал. Его образ «слепили» почти произвольно, не собразуясь с объективной реальностью.