Блестящая будущность

Диккенс Чарльз

Джо сказалъ: «И теб дадутъ кусочекъ, Пипъ!» Я самъ не знаю мысленно или громко, но я испустилъ крикъ ужаса. Я почувствовалъ, что боле не въ силахъ терпть и долженъ бжать; выпустивъ изъ рукъ ножку стола, я бросился вонъ изъ кухни.

Но добжать мн пришлось только до двери, такъ какъ наткнулся прямо на отрядъ солдатъ съ ружьями: одинъ изъ нихъ протянулъ мн пару ручныхъ кандаловъ, говоря:

— Ну вотъ мы и пришли; живе, ребята!

ГЛАВА V

Появленіе

отряда солдатъ, которые стучали прикладами заряженныхъ ружей о порогъ двери, заставило компанію въ смущеніи встать изъ-за стола; м-съ Джо возвратилась въ кухню съ пустыми руками и остановилась, выпучивъ глаза, но успла произнести жалобный возгласъ:

— Господи, Боже милостивый! что же это сталось… съ пирогомъ?

Сержантъ и я находились въ кухн, когда м-съ Джо остановилась и вытаращила глаза: въ эту критическую минуту я почти пришелъ въ себя. Сержантъ заговорилъ со мной, а теперь онъ, оглядывая всю компанію, любезно протягивалъ имъ кандалы правою рукой, а лвою держалъ меня за плечо.

— Извините меня, лэди и джентльмены, — сказалъ сержантъ:- но, какъ я уже заявилъ у двери этому молодчику (онъ вовсе и не думалъ ничего заявлять мн), я посланъ по длу короля, и мн нуженъ кузнецъ.

— А скажите, пожалуйста, зачмъ онъ вамъ понадобился? — отрзала сестра, готовая разсердиться за то, что ея мужъ могъ кому-нибудь понадобиться.

— Миссисъ, — отвчалъ любезный сержантъ, — говоря отъ себя, я бы сказалъ: ради чести и удовольствія познакомиться съ его прекрасной женой; говоря же отъ имени короля, отвчу: для маленькаго дльца.

Слова эти были приняты, какъ большая любезность отъ сержанта, тмъ боле, что м-ръ Пэмбльчукъ громко произнесъ:

— Славно!

— Видите ли, кузнецъ, — продолжалъ сержантъ, обращаясь уже къ самому Джо:- у насъ случилась маленькая непріятность съ этими штучками, и я нахожу, что замокъ плохо дйствуетъ. А такъ какъ они потребуются немедленно, то не соблаговолите ли осмотрть ихъ.

Джо осмотрлъ и объявилъ, что для починки ихъ надо затопить кузницу и проработать не мене двухъ часовъ.

— Неужто? такъ не примитесь ли вы немедленно за работу кузнецъ, — сказалъ прямодушный сержантъ, — такъ какъ этого требуетъ служба королю. И если мои люди могутъ вамъ пригодиться, то они вамъ помогутъ.

— А что, сержантъ, опять каторжники? — спросилъ м-ръ Уопсль.

— Ай! — отвчалъ сержантъ, — цлыхъ двое. Они спрятались въ болот. Не видалъ ли кто изъ васъ этой дичи?

Вс, кром меня, отвчали «нтъ» съ увренностью. Обо мн никто не подумалъ.

— Ладно! — сказалъ сержантъ, — мы ихъ поймаемъ скоре, чмъ они думаютъ. Ну, кузнецъ, если вы готовы, то его величество король васъ ждетъ.

Когда работа Джо была окончена, онъ, собравшись съ духомъ, предложилъ, чтобы кто-нибудь изъ насъ пошелъ вмст съ

солдатами поглядть, чмъ кончится охота за бглецами. М-ръ Пэмбльчукъ и м-ръ Гоблъ отказались, ссылаясь на то, что имъ пріятне курить трубку и пользоваться обществомъ дамъ; но м-ръ Уопсль сказалъ, что пойдетъ вмст съ Джо, если тотъ этого хочетъ. Джо отвчалъ, что ему очень пріятно и что онъ возьметъ и меня съ собой, если м-съ Джо позволитъ. М-съ Джо наврное не позволила бы, если бы ее не разбирало любопытство узнать, чмъ кончится дло. Поэтому она заявила только:

— Если мн принесутъ мальчишку обратно съ головой, пробитой ружейной пулей, то не надйтесь на то, что я починю ему голову.

Сержантъ вжливо простился съ дамами, солдаты вздли ружья на плечо и двинулись въ путь. М-ру Уопслю, Джо и мн строго приказано было держаться позади солдатъ и ни слова не говорить, когда мы дойдемъ до болота. Мы вышли на свжій воздухъ и уже пустились въ путь, когда я измннически шепнулъ Джо:

— Я надюсь, что мы ихъ не найдемъ.

И Джо шепнулъ мн въ отвтъ:

— Я бы далъ шиллингъ, чтобы и слдъ ихъ простылъ, Пипъ.

По дорог къ старой батаре вс вдругъ остановились.

Сквозь дождь и втеръ до насъ донесся громкій вопль. Онъ повторился. И солдаты побжали быстре прежняго, а мы за ними. Пробжавъ нкоторое разстояніе, мы услышали голосъ, кричавшій: «Караулъ!» и другой голосъ: «Каторжный! Бглые! Караулъ! Сюда, сюда, здсь бглые каторжники!» Затмъ оба голоса на время замолкли точно въ борьб, а потомъ снова раздался крикъ.

Сержантъ первый добжалъ до мста, откуда доносились голоса:

— Здсь оба бглые! — закричалъ онъ, спускаясь на дно оврага. — Сдавайтесь, канальи!

Слышенъ былъ плескъ воды, и грязь разлеталась во вс стороны; слышались ругательства и кому-то наносились удары; нсколько солдатъ спустились въ оврагъ на помощь сержанту и вытащили изъ оврага моего знакомаго каторжника и еще другого. Оба были окровавлены и съ трудомъ дышали, ругаясь и отбиваясь; но, конечно, я немедленно узналъ обоихъ.

— Попомните, — сказалъ мой каторжникъ, обтирая кровь съ лица разорваннымъ рукавомъ и отряхая отъ рукъ вырванные у противника волосы, — я взялъ его! Я предалъ его въ ваши руки! Помните это!

— Нечего этимъ хвалиться, — отвчалъ сержантъ:- пользы отъ этого теб будетъ мало, потому самъ ты бглый! Подайте наручни.

— Я и не жду никакой для себя пользы, — сказалъ мой каторжникъ съ злобнымъ смхомъ. — Я взялъ его. Онъ это знаетъ. Этого съ меня довольно.

Другой каторжникъ былъ блденъ, какъ смерть и, кром стараго синяка на лвой щек, казался весь избитъ и обтрепанъ. Онъ не въ силахъ былъ проговорить ни слова, пока ихъ не заковали въ цпи, каждаго порознь; но прислонился къ одному изъ солдатъ, чтобы не упасть.