Блестящая идея
Шрифт:
Синди невнятно пробормотала «спасибо». Однако по ее голосу, по опущенным векам, по всей ее позе Кайл догадался, что она не поверила его словам. Он хотел бы повторить их, чтобы Синди поняла — он говорит чистую правду. Она — прекрасная женщина. Очень привлекательная. Желанная для любого мужчины. Но Кайл вовремя спохватился. Его признание не принесет ничего, кроме взаимной неловкости.
Синди бросила взгляд на фотографии, которые рассматривал Кайл, и грустно произнесла:
— У нее никогда не хватало на меня времени, единственно, что
Горечь в ее голосе, подчеркнувшая последнее слово, заставила Кайла нахмуриться.
— Мы могли бы прекрасно обойтись и без них, — продолжила Синди. Ее голос невольно понизился до шепота. — Я всегда хотела лишь одного — чтобы рядом со мной был человек, который любит меня. Поддерживает меня.
Ее слова озадачили Кайла. Заявление Синди оказалось слишком неоднозначным и весьма откровенным. Пустое место на диване рядом с ней притягивало Кайла, как мощный магнит. Он пересек комнату и сел возле Синди, мягко накрыв рукой ее ладонь.
Зная, что не нужно спрашивать ее о подробностях, Кайл просто ждал. Синди не разочаровала его.
— Я думаю, ты мог бы назвать мою мать… э-э-э… общительной.
Кайл чувствовал, что Синди слегка дрожит. У него создалось впечатление, что ей с трудом далось признание.
— Маму беспокоило только то, как она выглядит, — сказала Синди. — И с кем встречается.
Кайл понимал, что Синди сообщает ему что-то очень важное, что-то большее, чем детские разногласия с матерью, но его так встревожила внезапная боль, возникшая в ясных зеленых глазах, что он даже не пытался уяснить смысл проблемы.
— Больше всего я ненавидела переезды с места на место, — призналась Синди. — О, я имела все, что только может пожелать ребенок. Одежду. Игрушки. Сладости. Огромные спальни, целиком отданные мне одной. Но я была застенчивой и очень одинокой. А комнаты… Стоило мне привыкнуть к новой детской, как мы уже переезжали в другой город. В другой дом. Видишь ли, — Синди постаралась объяснить свои слова, — моя мать родилась в семье с высоким общественным положением. Она имела известное, уважаемое имя, но у нее не было денег. Однако она довольно быстро выяснила, что у нее есть ценный товар — ее красота. И она пользовалась ею. Ее лицо и тело стали ее счастливым билетом в хорошую жизнь.
Она сделала паузу, прикусив нижнюю губу.
— Я предполагаю, что и моим билетом тоже, ведь я путешествовала с мамой все свое детство. Но потом я решила сойти с этого поезда. Мне не понравилось жить за счет внешности.
Когда в ресторане Синди сказала, что объездила весь мир, Кайл решил, что судьба наградила ее увлекательным, волнующим детством. Но сейчас он вынужден был признать, что жизненный опыт Синди — вечные переезды, как она только что сказала, — не настолько безоблачный и волнующий, как он себе вообразил.
— Детские годы заставили меня задуматься над одной проблемой, — призналась Синди. — Я хотела, чтобы моим билетом в будущее стали умственные
Последнее, понял он, видимо, было сказано из чистого самоуничижения, и только. Кайл хотел бы обсудить эту тему, но придержал язык. Он боялся сказать или сделать что-то, что могло бы оборвать рассказ Синди о ее прошлом. Кайл слушал, затаив дыхание.
Вдруг Синди улыбнулась, хотя в ее глазах была грусть.
— В детстве я часто мечтала о том, какую мамочку я хотела бы иметь. Мамочку, которая пекла бы печенье, водила меня в зоопарк и на пляж или просто на прогулку в парк. Я хотела иметь такую маму, которая придет в мой класс в начальной школе, чтобы помочь в постановке школьных спектаклей и в конкурсе рисунков или поехать с классом на экскурсию. Мамочки других детей часто так поступали. Но не моя. Она была слишком занята собой. «Женщина всегда должна быть в форме» — вот что она говорила чаще всего.
Кайлу не составило труда догадаться, что «идеальная мамочка» Синди — это не только та мать, которую она хотела иметь в детстве, но и та мать, какой она хотела бы стать для своих детей.
Синди, казалось, не замечала молчания Кайла. Она не чувствовала, что их беседа превратилась в монолог.
Пристальный взгляд ее изумрудных глаз устремился вдаль, и Кайл боролся с желанием прикоснуться к нежной щеке, чтобы вынудить эти великолепные глаза посмотреть на него. Но он не смел. Никогда прежде, понял Кайл, он так не жаждал слушать звуки женского голоса… ее голоса… и он не рискнет сделать ничего, что заставит Синди замолчать.
— Самое важное, что я осознала еще ребенком, — мягко произнесла Синди, — это то, что каждому нужен человек, который поддержал бы его.
Синди подняла свободную руку и откинула короткую, вьющуюся прядь, упавшую на лоб. Кайлу показалось, что во всем мире нет более красивой женщины, чем Синди. Ее лицо словно освещал какой-то внутренний свет, придававший ей ни с чем не сравнимое очарование.
— Но ты знаешь, — продолжила Синди, — на моем дне рождения что-то произошло со мной. Что-то очень странное. У меня… открылись глаза.
Она еле слышно вздохнула, и Кайл испугался, что Синди замолчит.
— Открылись глаза? — подтолкнул он.
Она кивнула.
— Мне тридцать лет. Мне нравится моя работа, но часы, которые я провожу в корпорации, — это всего лишь работа. Не пойми меня неправильно. Меня заботит моя карьера. Я люблю самостоятельность. — Она несколько раз моргнула. — Но я хочу иметь кого-то, с кем можно смеяться. Кого можно любить. Кого-то, кто будет любить меня. Я хочу детей. Я хочу дом. Я хочу, чтобы в такие холодные зимние вечера, как сегодня, в доме горел камин. Я хочу большую собаку с длинными ушами и маленького котенка или двух. — Крошечная складка прорезала ее лоб, когда Синди добавила: — Я решила, что хочу большего, чем карьера. Черт, я… я хочу всего этого.