Блестящая партия
Шрифт:
Джон решил немедленно вернуться в Уоберн.
Пересекая бальный зал, он услышал, как громкий голос приказал ему:
— Стой!
Королевский драгун, которому не понравилось присутствие на балу мушкетера, внезапно преградил ему путь.
— Ах ты, грязный французский трус! Как ты посмел показаться в английском замке?
Джон и без этой невнятной речи понял, что принц Эдуард пьян. К его огорчению, все перестали разговаривать и танцевать и уставились на них.
Принц Эдуард, немного поколотившись
— En garde! [10]
— Хороший фехтовальщик не склонен ссориться, — сказал Джон.
Принц поднял шпагу и сбил с головы Джона шляпу с перьями.
Сообщение о дуэли распространилось как огонь, и гости столпились вокруг новоявленных врагов. Герцог Манчестер своей властью хозяина дома и брат принца попытались воззвать к разуму пьяного задиры.
— Эдуард, это же не настоящий француз. Это просто маскарадный костюм, — объяснял Фредерик. — Уберите шпагу, пока вы сами себя не ранили.
10
Защищайся! (фр.)
— А кто же он тогда? Именем короля я требую, чтобы вы сняли маску.
Джорджина, по пятам которой шел Френсис Расселл, с большим интересом присоединилась к зрителям. Увидев, что в ссору вовлечен ее соблазнитель мушкетер, она пришла в ужас.
Успокоить принца Эдуарда не представлялось возможным. Протянув руку, он сорвал маску с мушкетера.
Джорджина и все наблюдавшие за этой сценой ахнули, увидев, что перед ними стоит Джон Расселл.
Сжав челюсти и держа руку на рукояти шпаги, Расселл оставил общество.
Гости сразу же начали перешептываться.
— Сумрачный малый. Он только что похоронил жену, — проговорила леди Джерси.
— Удачно избавился от нее, насколько я слышал. Говорят, он помог ей переселиться в лучший мир, — добавил лорд Джерси, одетый в костюм дьявола.
— Это гнусная ложь, — холодно проговорил герцог Бедфорд в ответ на слова этой потаскухи — любовницы принца. — Брат пришел сюда по моему настоянию. Он любил свою жену и был преданным мужем.
— Смиренно прошу прощения, ваша светлость.
Дьявол поспешно удалился, увлекая за собой своего адвоката.
«Неужели это возможно — что он приложил руку к смерти своей жены?» — подумала Джорджина. Ей не хотелось в это верить, и все же она подозревала, что в глубине души это опасный человек, возможно, способный прибегнуть к насилию.
Она слышала, как энергично Френсис вступился за брата. Ее темные подозрения растаяли, когда слова Бедфорда раздались у нее в голове: «Брат пришел сюда по моему настоянию. Он любил свою жену и был преданным мужем».
Джорджина закрыла глаза. «Каково это — когда твой муж так тебя
Глава 18
«Джон Расселл ласкал мою грудь и целовал меня! — Сердце Джорджины билось с перебоями. — Я вела себя непристойно, я ослабела, когда он бормотал французские слова, и упала в его объятия, едва он коснулся меня».
Джорджина провела пальцами по своим губам, потом рука ее скользнула к груди. «Он бесит меня до безумия. Но, несмотря на это, меня влечет к нему». Джорджина спросила себя: «Несмотря на это или из-за этого?»
— Это нелепо! — воскликнула она.
— Все общество нелепо.
С этими словами Френсис взял ее за руку и повел танцевать. Хозяйка дома велела оркестрантам играть что-то оживленное, объявила, что следующим танцем будет «ручеек», в надежде, что злосчастный эпизод с мушкетерами забудется.
Во время танца, когда Френсис разговаривал с Джорджиной, она не слышала его слов и лишь молча улыбалась.
Часом позже она оказалась с ним наедине в одной из галерей и не могла вспомнить, как туда попала. Когда он привлек ее к себе, чтобы поцеловать, она запротестовала:
— Пожалуйста, Френсис, не нужно.
— Нужно, Джорджина. Боюсь, что я влюблен в вас.
— Это нелепо!
— Да, я знаю: Я никогда не хотел женщину так сильно, как хочу вас. Я не могу больше ждать. Вы сводите меня с ума. Пойдемте со мной.
— Куда? — спросила она, чувствуя, как в ней нарастает смятение.
— В мою комнату, конечно. — Его рука ласкала ее голое плечо. — Сегодня вы созрели для любви.
Она попыталась привести свои мысли в порядок.
— Мы… мы не можем быть вместе, Френсис.
— Простите. Я и забыл, что вы еще никогда этим не занимались. Я пойду первым, потом, немного подождав из предосторожности, вы пойдете за мной. Вы ведь знаете, где расположена моя комната?
— Да-да, конечно.
Джон Расселл возвращался в Уоберн-Эбби, и от верховой езды в голове у него прояснилось, хотя негодование так и не остыло. Он был в ярости из-за того, что пьяный принц Эдуард раскрыл его инкогнито, и не в меньшей ярости на самого себя за то, что пошел на этот маскарад.
Он язвительно рассмеялся.
— Джорджина Гордон даже не напускала на себя непорочный вид! Не было ни малейшей нужды беспокоиться, что Френсис воспользуется ею. Жертва становится охотником… охотницей, — поправил он самого себя с отвращением.
Джон отвел лошадь на конюшню и прошел в свою комнату. Он знал, что ему уснуть будет нелегко, потому сразу начал укладывать вещи для поездки в Тависток. «Как только брат вернется из Кимболтона, я уеду».
* * *
<