Блиц
Шрифт:
— Я прошу прощения, — сказала я ей. — За свою мать.
Она отмахнулась.
— Все в порядке.
— Нет, это не так. Этого больше не повторится.
Тренер долго смотрела на меня, как будто, возможно, то, что она отстранилась от моей мамы, поможет ей узнать мои секреты.
Этого не произойдет.
Она снова уперлась в кирпичную стену, но на этот раз не стала настаивать.
— Спасибо, что пришла. Если тебе что-нибудь понадобится, моя дверь почти всегда открыта.
— Спасибо. — Я встала и подняла с пола
В большинстве офисов, мимо которых я проходила, было темно, тренеры уже ушли работать. Я постаралась отойти как можно дальше от кабинета тренера Куинн, прежде чем нырнуть в следующую темную комнату, набрать имя матери и осторожно прикрыть дверь.
— О, хорошо, — ответила она. — Я только что говорила по телефону с…
— Мама, — выпалила я слишком громко. Звук заполнил пространство, отражаясь от простых серых стен. — Ты звонила тренеру Куинн.
— И что?
— И то, что это был твой первый и последний звонок ей.
Мама вздохнула.
— Дженнсин…
— Остановись. Пожалуйста, — мой голос, все еще слишком громкий, дрожал. — Почему ты не можешь остановиться?
— Потому что ты талантлива. У тебя есть то, за что другие девочки убили бы. Может, ты и не против отказаться от всего этого ради какого-то приключения в дикой природе в безымянном университете Монтаны, но я не позволю тебе разрушить свою жизнь. Когда-нибудь ты поймешь, что это было ошибкой. Я просто пытаюсь оценить ущерб.
Я не в первый раз слышу эту лекцию. Слова немного менялись, но смысл был четким и ясным.
Я испортила всю свою жизнь, приехав в Монтану.
Теперь она была вынуждена собирать осколки, хотя я никогда не просила ее о помощи.
Возможно, это что-то значило бы, если бы я верила, что это действительно мое. Но мамины мотивы были эгоистичными. Все те годы, которые она потратила, оттачивая мои навыки, годы, которые она тратила на просьбы об одолжениях и дерганье за ниточки, не могли быть потрачены впустую.
Маме нравилось притворяться, что это для моего же блага. Но это было для нее. Это всегда было для нее.
— Не звони ей больше. — Я повесила трубку, не сказав больше ни слова, затем убедилась, что телефон отключен, прежде чем засунуть его в сумку вместе с моими пропотевшими ботинками и одеждой с тренировки.
Почему она не могла позволить мне жить своей жизнью? Перестанет ли она когда-нибудь вмешиваться? Мне был двадцать один год, а она вела себя так же, как тогда, когда я училась в седьмом классе. Когда она начала знакомить меня с тренерами и предлагать участвовать в студенческих программах.
В седьмом классе. Мне было двенадцать.
Разве я виновата, что не могла дать отпор раньше? Может, это было несправедливо, что я ожидала, что она перестанет давить. Я следовала ее планам, наслаждалась ими, упивалась ими
Скорее рано, чем поздно, ей придется наверстать упущенное.
Скорее рано, чем поздно, ей придется отступить.
Я дала себе секунду, прежде чем подойти к двери и распахнуть ее. И чуть не врезалась в стену из мускулов.
Торен.
Мое сердце екнуло.
— Эм, привет.
Он стоял, скрестив руки на груди, сразу за порогом.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, глядя мимо него в коридор. Следил ли он за мной? Что, если кто-нибудь увидит нас?
— Что ты здесь делаешь? — Он многозначительно посмотрел на табличку у двери.
Я высунулась из-за косяка и увидела его имя, написанное темно-синими буквами на серебряной табличке.
— Ой. Прости.
Быстро оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что мы одни, он положил руку мне на живот, прижимая меня к себе, и вошел внутрь, закрывая за нами дверь.
— Есть причина, по которой ты находишься в моем кабинете?
— Мне нужно было позвонить. Я и не знала, что это твой кабинет.
Он бросил многозначительный взгляд на книжную полку у стены. На самом верху стояла его фотография в рамке, сделанная, должно быть, в студенческие годы.
Волосы Торена были влажными от пота и торчали под странными углами. Он был в форме «Диких котов» и держал в руках шлем. Он выглядел молодым и счастливым, его улыбка была яркой. Если бы я обратила внимание на комнату, эта фотография однозначно привлекла бы мое внимание.
— Клянусь, это не был какой-то сложный план, чтобы проникнуть в твой офис. Мне просто нужно было тихое место, чтобы позвонить маме.
— Эти двери не совсем звуконепроницаемые. — Он указал большим пальцем через плечо. — Все в порядке?
— Все отлично, — солгала я.
Торен поджал губы, но не стал настаивать на объяснениях.
На данный момент он был единственным человеком в моей жизни, который ничего от меня не ждал. Возможно, именно поэтому я взяла у него еще несколько фильмов, прекрасно понимая, что мне придется вернуть их обратно. Я просто хотела еще несколько минут побыть в его компании.
Потому что, когда мы были вместе, я могла дышать.
На нем были серые шорты и белая футболка с эмблемой «Штата Сокровищ», обтягивающая его широкую грудь. На нем была синяя бейсболка, козырек прикрывал его светлые глаза. От него пахло свежим воздухом и солнцем. В нос ударил легкий аромат его одеколона, мужественный и чистый.
Я втянула воздух, чувствуя, как ослабевает узел в груди.
— На самом деле, не все так уж и хорошо, — слова вырвались без моего разрешения, на выдохе. Когда я в последний раз признавалась в этом кому-то? Я тут же пожалела об этом.