Блики света

Дэвис Джоселин

Я сделала. Я думала об Ашере, его руках, лежащих на моих и как мне было хорошо при этом. Насколько я заботилась о нем. Что он был готов сделать, чтобы спасти мою жизнь. Прежде, чем я узнала его, я почувствовала нежное тепло на лице. Я открыла глаза. Мягкое тепло окружало нас, формируя защитный щит, который не давал снегу попадать в наши глаза. Я всмотрелась вперед и увидела огненный шар только перед нами.— Это проведет нас назад через снег. Пошли. Мы шли назад, снова в тишине. Небольшой шар пламенного света был впереди. После всей драмы прошлых нескольких дней я была благодарна за шанс только идти, рядом,

с Ашером. Позволять ему держать мою руку, как будто это было все, что имело значение в мире. Из— за всего что собиралось произойти, я осознала, что это ощущение не последнее.

 Мы провели остальную часть дня внутри с открытыми занавесками и ревущим огнем в камине. Я была удивлена, как легко я себя чувствовала, болтаясь с Ашером и Эдит, слушая истории из их детства в Восстании.

— Старшие никогда не могли уследить за нами. — Ардит смеялась. — Маленькие Мятежники, прикладывали все силы, чтобы на проказничать.

— Мы были ужасны,— сказал Ашер, улыбаясь мне. — Они раньше рассказывали нам истории о Бродягах, чтобы остепенить нас.

— Кто такие Бродяги? — Я спросила.

— Ангелы бродяги,— сказала Эдит, тогда более медленно, "Бродяги", как будто тайна к слову могла бы быть скрыта где-нибудь в самом слове. — Это — просто легенда.

Я наклонилась вперед на изъеденной молью кушетке.

— Что? — Я спросила. — Расскажите мне.

Они рассказывали эту историю Мятежным детям, чтобы в течении нескольких поколений контролировать их,— сказал Ашер. — Бродяги — дети Мятежников и людей. Они еще более непредсказуемы, чем мы, потому что они не поддерживают преданности. Не к Восстанию — и определенно не к Ордену.

— В легендах они недовольны Восстанием,— сказала Эдит. — Бродяги живут на Земле, вместе с людьми. Они знают то, кто они, и они могут узнавать полноценных ангелов — Мятежников и Хранителей. Но они не могут узнавать других Бродяг. И мы не можем узнавать их. — Она дрожала. — Они ведут запутанную, одинокую жизнь. Часто испытывая затруднения, успокаиваясь будучи счастливыми. Они раньше говорили нам, что Бродяги постоянно пытались найти путь в лагерь Восстания — что им никогда не позволяли. И то, что они могут приехать ночью и убить маленьких Мятежных младенцев как месть и ревность. Бедные, замученные Бродяги. У них не было истинного дома.

— Земля не была их домом? — Я предложила.

— Они никогда действительно не принадлежали ей,— сказал Ашер.— Когда мы стали старше, мы узнали больше, что они пытались организовать свою собственную фракцию. Ту, которая не придерживалась ни мировоззрений Восстания, ни Ордена. Новый образ жизни.

— Но это были просто истории,— сказала Эдит, стоя.

— Это никогда не происходило. Если они планировали новое движение, на сколько мы знаем, они не преуспевали. — Она пошла к кухне. — Я посмотрю, что еще мы можем съесть,— сказала она.

Когда она ушла, Ашер приобнял меня, и я прижалась к нему. Было трудно полагать, что всего несколько дней назад, я почти умерла. Сидя здесь у огня, я, возможно, забыла, что Орден хотел убить меня. У нас действительно не было ни проточной воды, ни электричества, но я чувствовала себя здесь в безопасности и я была счастлива. И не только от Ордена, но и от всех моих домашних проблем, также. Я сжался

при одной мысли о том, что меня ждало возвращение туда. Все, что я оставила позади, было беспорядком. Кейси была без сознания на больничной койке — или хуже — потому что Орден боялся, что я могла бы рассказать ей свою тайну. Она и Дэн наконец сошлись после целой жизни дружбы, и теперь они могли бы быть вместе навсегда. Тетя Джо, вероятно, думала, что я убежала или что-то вроде того. И Ян не был моим большим поклонником прямо сейчас, не после того, как я променяла его на двух таинственных незнакомцев — один из которых попытался убить меня. Хотела ли я вернуться и остаться с ними? И затем более пугающая мысль пронзила меня: Мои друзья, хотели ли они видеть меня? Меня не было с ними начиная с моего дня рождения, не на самом деле.

— Я скучал по тебе,— Ашер шептал в мои волосы, останавливая мои мысли. — Ты понятия не имеешь на сколько... как я испугался.

— Я тоже,— я шептала, смотря на него. Огонь разливался в его почти черных глазах.

— Я думал, что потерял тебя,— сказал он. Я дотронулась до его лица и пригладил выбившиеся волосы.

— Но ты не не потерял,— сказала я. — Я здесь. Я твоя.

Он взял мою руку в свою.

— Могу я... спросить у тебя что— то? — Его голос дрожал немного.

— Конечно,— сказала я. — Что угодно.

Он сделал паузу и вздохнул.

— Присоединишься ли ты к Восстанию,— сказал он. Его голос был только шепотом. — Мы будем бороться с Орденом рядом. Независимо от того, что будет, мы столкнемся с ними вместе. Нас нельзя будет остановить. Мы будем непобедимы. Когда он понял, что я не собиралась говорить ни слова, он посмотрел через мое плечо на Гидеона. Затем он стиснул зубы, повернулся и в мгновение ока показав белые крылья, он ушел.

— Все хорошо? — спросил Гидеон. Его лицо казалось красным в сумраке, и его темные волосы были растрепаны, как будто он бежал — или летел. — Что произошло?

— Ничего,— сказал я. — Он следил за мной. Это — все. — Даже при том, что это была правда, я поняла, что я как будто оправдывалась — как будто пыталась защитить Девина. Гидеон хмурился. Он казался настолько милым и непринужденным в школе — но сегодня вечером не было никакого милосердия в его глазах . Вероятно, пытаясь встряхнуть тебя, заставить тебя чувствовать себя уязвимой. Он кивнул сам себе.

— Он хочет вернуть твое расположение. Поэтому он пока не нападает. Он не будет угрожать сразу же.

Я дрожала.

— Ты действительно думаешь, что это — то, что он делает?

— Он пытается заставить тебя думать, что он просит прощение. Я видел это раньше. Ты слишком умна, чтобы влюбиться в него.

Я? Я задалась вопросом. Если бы Гидеон не пришел, то я бы сдалась и позволила бы Девину говорить? Я была бы бессильна перед его успокаивающим присутствием? Девин и я провели так много времени вместе. Он так помог мне, он полагал, что я могу стать воином, он знал, что я была им, в глубине души. Он подтолкнул меня больше, чем кто— либо когда— либо подталкивал меня прежде. Я чувствовала себя такой близкой ему, и когда мы оба были в состоянии сломать защиту друг друга, это стало шоком для него, также как и для меня. Но когда я смотрела в его знакомые голубые глаза сейчас, он был похож на незнакомца.