Блин и клад Наполеона
Шрифт:
Яма стала мельче! ИЛИ ЭТО БЫЛА НЕ ТА ЯМА.
Расшвыряв ногой снег, Блинков-младший почти сразу наткнулся на что-то длинное и тяжелое. Лом! Он лежал у стены и, когда Митек потащил его из-под снега, громыхнул по железу. Ага, вот и лопата.
– Что там? – наклонилась над ямой Полина.
Блинков-младший рассматривал свою находку. Приметная лопата, он таких еще не видел: треугольная, как мастерок каменщика, с остро заточенными краями.
Сверху посыпался снег – Полина легла на край ямы, чтобы лучше видеть. И вдруг сказала:
– Глянь, там
Блинков-младший повернул черенок. У него дрожали руки. Было ясно, что рыжая спрашивает не просто так: лопата ей знакома.
Метка была еще недавно. На захватанной деревяшке белел свежий срез.
– Это лопата Ник-Ника? – спросил Блинков-младший.
Полина колебалась:
– Похоже. Если бы метка была… Надо у Витальроманча спросить, он точно знает.
– А что, у многих такие лопаты?
– У наших ребят есть, кто с Витальроманчем на раскопки ходит. Она углом заточена, чтоб срезать корни. А, положим, в огороде с такой лопатой неудобно.
– Да погоди ты с огородом! Смотри как следует, может, узнаешь.
– Говорю, надо Витальроманча спросить. Ребята себе точили разные лопаты, кто какую дома нашел. А Витальроманч купил две одинаковые, заточил и одну подарил Ник-Нику. Поэтому Ник-Ник вырезал на своей «Н.Н.», чтоб не путать… Они синие были! – вспомнила Полина.
Лопатой пользовались так часто, что краска облезла. Блинков-младший ногтями выковырял мерзлую землю из-под загнутого для ноги краешка и нашел сохранившуюся чешуйку краски. Точно, синяя. Он побоялся вслепую выбрасывать лопату из ямы, когда где-то поблизости санки с Сережкой, и протянул ее Полине:
– Возьмем с собой.
– Ты что, москвич! – испугалась она. – Нехорошо! Люди оставили, чтоб зря не таскать, снегом присыпали. Придут работать…
– Это не люди, а преступники, – перебил Блинков-младший.
Полина колебалась:
– Почему?
– Потому! Ты бы срезала метку со своей лопаты?
– Нет. Но, может, Ник-Ник ее кому подарил?
– Ага. Лопату подарил, пушку дал поиграть, а сам под кровать спрятался. Бери, не рассуждай!
Полина нехотя потянула на себя черенок:
– А что с ней делать?
– В милицию нести! Помолчи минутку.
Блинков-младший думал. Лопата, лопата со срезанной меткой! Единственное доказательство того, что Ник-Ник не уехал, как сказали Виталию Романовичу в милиции, а похищен отсюда, с раскопа. Если лопата исчезнет, преступники насторожатся. У них впереди еще два зимних месяца: бросят работу на неделю-другую, и как их искать? А если оставить лопату в яме, то с чем идти в милицию? С Полининой неуверенностью – «Надо у Витальроманча спросить»?… Вот именно: надо спросить у Виталия Романовича, надо показать милиционерам обе лопаты и объяснить, что третьей такой нет. А потом вернуть лопату Ник-Ника в яму и взять преступников с поличным… Нет, не успеть! Болотные копатели приходят и уходят затемно, чтобы их не увидели с обрыва. Темнеть начнет через час-полтора; через два они появятся.
Как взять лопату и не спугнуть преступников?
Схватив
– Ты что?! – испугалась Полина. – Сейчас вода хлынет!
– А я этого и хочу.
Блинков-младший продолжал орудовать ломом. Лунка наполнилась хрустким бурым крошевом. Сантиметров на тридцать он углубился. Вчера ночью болотные копатели сняли верхний слой промерзшего торфа, значит, вода должна быть близко.
Высоко замахнувшись, он что было сил всадил лом. Еще раз. И еще!
На пятом или шестом ударе лом провалился! Блинков-младший не устоял и полетел кувырком. Лом торчал из дна ямы на полметра, еще чуть-чуть, и Митек напоролся бы животом. Крошево в продолбленной лунке потемнело от влаги!
Блинков-младший вскочил на ноги, выдернул лом – из дыры потекла бурая жижа. Он стал бить не переставая, и каждый раз ледяная корка проламывалась под ломом. Лунка была уже размером с кастрюлю. Жижа перла из нее, как пригоревшее молоко, вынося осколки мерзлого торфа и паря на морозе, как будто и вправду кипела.
Митек ударил в последний раз, и лом провалился в лунку почти до конца. Он готов был поклясться, что расслышал, нет, почувствовал кожей, костями, металлический звон!
Ник-Ник с его чудо-прибором не ошибся и на этот раз: в яме что-то было!
– ВЫЛЕЗАЙ, МОСКВИЧ!!! – страшным голосом закричала Полина.
Митек посмотрел под ноги. Он стоял по щиколотку в жиже. Лежа на краю ямы, Полина протягивала черенок лопаты.
– ВЫЛЕЗАЙ, ПОТОНЕШЬ!!!
Черпая жижу лыжными ботинками, Митек подскочил к ней, схватился за лопату, стал подтягиваться…
Полина была сильная, она запросто удерживала лопату. Но легкая: подтягиваясь, Митек стаскивал ее к себе. Секунду-две он еще надеялся, что успеет зацепиться за край ямы, но увидел, что нет, Полина съезжает быстрее, чем он поднимается. Отпустив лопату, Митек соскочил в яму. Дно под ногами содрогнулось. Жижа подступала к его коленям.
Кончик лома торчал из лунки пальца на два, как сумасшедший железный поплавок. Митек выдернул его, чувствуя, что дно под ногами обламывается и разъезжается, подскочил к стене и начал вырубать ступеньку. Ему и нужна-то была всего одна.
– ПОТОНЕШЬ, МОСКВИ-И-ИЧ!!! – взахлеб кричала Полина.
«Вот чего я не люблю, это когда под руку орут», – спокойно подумал Блинков-младший. Бояться было некогда.
Удар, еще удар! Жижа дошла до колен. Попробовать? Нет, ботинки мокрые, соскользнут. Прорублю поглубже…
Жижа поднималась все быстрее.
– Ты где там?! – не глядя на Полину, закричал Митек. – Давай лопату!
Черенок замаячил у лица и чуть не ударил по носу. Отшвырнув лом, Блинков-младший вставил ногу в ступеньку (глубокая получилась. Хорошо). Вцепился в черенок, дернул и выскочил из ямы с такой силой, что упал шагах в двух от края.