Блин комом. Книга четвертая
Шрифт:
– Я могу ответить на твои вопросы, но сначала хотел бы услышать предложение, от которого, скорее всего, не откажусь, – язвительно парировал я, сделав морду кирпичом. «Блондинк» держал меня за тестикулы, но интуиция мне подсказывала, что он вовсе не собирается сжимать руку.
– Страховые выплаты за разрушенный магазин я получу не ранее, чем через полгода. Точнее их остатки. Королевская канцелярия уже удовлетворила мое прошение о начале строительства нового магазина, стоимость его возведения будет вычтена из итоговой суммы. Это значит, что в ближайшие полгода я свободен и планирую наиболее продуктивно
– Со вниманием к деталям, Эдвард. Их я пока не ощущаю, но момент, что ты предложил разделить расходы, а не доходы – замечен, – язвительно отозвался я.
– Для существа, похожего на высшего боевого гуля, ты чересчур язвителен, – поморщился маг, отряхивая свою зеленую форму от крошек, – Но требования справедливы. Ладно. У задумываемого мной мероприятия две цели. Первая – обойти на дирижабле около десятка воздушных островов, на которых вряд ли кто-то высаживался. Я хочу один из редких поднебесных камней, попадающихся на островах, населенных «серебряными» существами. Подчеркну для тебя, как для предполагаемого партнера – камень стоит баснословных денег. Но у меня нет ни возможности, ни желания выплачивать за него долю кому либо. Я хочу камень себе в единоличное владение, если мы таковой найдем. Остальная часть команды, которую я подберу… утрутся. Своему партнеру, который разделит со мной затраты на экспедицию… хм, я могу обещать осколки того камня, который он разглядел как-то раз в моей мастерской, а так же знания, как этими осколками можно распорядиться с пользой. Большой пользой.
– Это мне нравится, – пожал я плечами. Подумал и добавил, – Если знания идут авансом, разумеется. Это будет справедливым.
– Вторая цель и будет задекларирована как основная, – продолжил Эйнинген после выдачи мне кивка, ознаменовавшего, что на озвучивание знаний он пойдет, – Архипелаг Вилья-Аммори в северной части континента Ша’Кар, соседствующего с нашим Колисом. Масса действующих вулканов, уникальная и богатейшая биосфера, неисследованная зона. Из-за постоянной вулканической активности и облаков пепла разведка региона на дирижаблях затруднена. Там…есть возможность добыть разнообразные ресурсы для поднятия характеристик в Купели. Очень многообещающая возможность… особенно если мы предварительно найдем «поднебесный камень»…
Далее мы погрузились в споры и обсуждение деталей. Мне эта авантюра была не нужна и не важна, цели и планы строились диаметрально противоположные. Желания менять большую часть своих финансов на перспективу обеспечить себя ресурсами для Купели – не было никакого. Но, мне действительно нужно было скрыться на продолжительное время сейчас, чтобы не отправиться в бессрочные бега через сутки после того, как мой чудовищно подросший уровень заметят… да хоть кто-нибудь, кроме Эдварда!
Вообще, всё должно было быть не так. Сидя в лифте, везущем меня в недра владений «Коммуны», я серьезно сомневался, что смогу получить посмертно хоть какой-то опыт. Готовясь к самоубийственному ритуалу и держа руку над бомбой, я в основном пылал желанием щелкнуть хитровывернутого короля Янатанна по носу. В итоге… щелкнул, но с последствиями.
Как показали расспросы Эдварды и Киры, кроме единомоментного прироста опыта за счет взрыва бомбы, там,
Требовалось решить несколько куда более актуальных проблем.
Первая – судьба меня за уши оттаскивает от тайного поиска Митсуруги Ай и тех, кто стоит за ней… и перед ней. Нет, не оттаскивает. Уже оттащила и поставила в угол. Стоит только кому-то увидеть мою тушку 97-го уровня и всё, проблем не избежать вовеки веков. Особенно, если учесть такой малюсенький факт, как бурлящий недавно прибывшими могущественными Бессами Эйнур. Устроят загонную охоту, пока я не под арестом в какой-нибудь стране и будут пытать, раз магия на меня не действует.
Даже если я всё выложу как на духу, попытавшись замазать Янатанна во владении тектоническим оружием, то тот первым же делом даст Слово, что ничего мне не поручал и будет прав. А я приобрету врага на ровном месте. Так что выбора у меня, по сути, нет – только лететь в дальние дали с Эйнингеном. Единственное светлое пятно – сам оружейник пришел сначала ко мне со своей давно лелеемой идеей для получения согласия… инвестора и партнера. Во что она выльется – неизвестно. Мелочь, но приятно.
Второе – куда опаснее и рискованнее даже внезапного и нежеланного роста в уровнях. Наследие Дикой Магии, выраженное в виде пяти торчащих из моей головы рогов. Каждый рог – это извращение любой особенности, которую я попытаюсь себе привить. Использовать это…или нет? В конечном итоге я ничего не решил, но озадачил будущего партнера перед его отлетом не только заданием обеспечить меня запасом цепей из высококачественной оружейной стали, но и приобрести пять свитков «сорных особенностей».
«Сорными» называли нередко попадающиеся в лавках свитки и книжки универсальных особенностей, имеющих слабо выраженную или откровенно сомнительную пользу. Кому может понадобиться, к примеру, особенность «Тело помнит», которая навсегда запечатлеет на тебе шрам от каждого доставшегося смертельного удара? А если тебя, блин, взорвали? А «Правдивый», заставляющий твои глаза вспыхивать красным каждый раз, как солжешь? Зачем? Он смысл имеет только и строго в том случае, если ты убедишь окружающих, что владеешь этой особенностью, что нельзя сделать без демонстрации Статуса…или трам-парам-пам-пам – наличия рядом смертного! Но даже так… кому нужно встраивать в себя на веки вечные детектор лжи, работающий только на тебе?
В любом случае, я попросил блондинистого оружейника достать мне пять книжек «сорных» особенностей. Карман они не потянут, пусть лучше будут со мной на всякий пожарный. Тут вопрос даже не в желании сыграть с Судьбой, а в кристально ясном понимании, что сыграть нужно в течение ближайших одиннадцати с половиной лет – когда миру Пан стукнет первый век, Система предложит многим бессмертным прекратить жизнедеятельность и кануть в небытие. Это, как бы оно грустно не звучало, прекрасная возможно прекратить слишком обременительное существование, которое может наступить, если как-то совсем уж злобно изменюсь.