Блин, Кощей!
Шрифт:
– Ничего, потерпишь.
– Угу… Вас полдня всего нет, а у нас уже началось… Послы эти с наездами. А про беса зарезанного вы в курсе, Ваше Величество?
– С послами пожёстче будь, Федька, а то это народ такой, что руку им протяни, а они уже по плечо её откусить норовят.
– А вдруг и правда, войной на нас пойдут? А у нас и скелеты ещё… А, кстати, а скелеты из-за всех этих ваших штучек только в городе теперь работают?
Кощей поморщился и кивнул:
– Угу. А на счёт войны не переживай – побояться они
– А вы случайно не видели, кто беса нашего подрезал?
– За послами я твоими тогда приглядывал, – помотал головой Кощей. – Только когда вы около Канцелярии все собрались, тогда и я к вам подошёл… подлетел… присоединился к вам, короче.
– Жаль… Вот не вовремя вы как, а? Столько дел, даже не знаю как справлюсь…
– Спать надо меньше, – фыркнул царь-батюшка, – а работать больше.
Он щёлкнул пальцами и исчез. А я проснулся.
– Кушать будешь, внучек?
Я поднялся с дивана:
– Задремал и не заметил… О, деда, а ко мне во сне Кощей приходил!
– Охо-хо… – вздохнул Михалыч. – И до тебя подлая рука Гюнтера дотянулась. Ладно бы девки снились, молодые да горячие…
– Да ну тебя…
Дед хихикнул и кивнул на стол:
– Садись давай, сейчас оладики подам.
– Ага… Я серьёзно, деда. Тут он, Кощей, во Дворце, но общаться пока только вот так может.
– Вона как… – дед почесал затылок. – Ну, хоть так.
– А что там со следствием? – я подтянул поближе миски с оладиками и сгущёнкой. – Есть что нового?
– Покойничек синими пятнами пошёл, – дед подвинул ко мне кружку с чаем. – Точно нож отравленный был.
– Странно это… ага, спасибо. У нас же на Руси яды особо не используют?
– Всяко бывает, – пожал плечами дед, – но в целом прав ты, у нас больше топором рубануть норовят или оглоблей по темечку врезать.
– Может, как раз кто из восточных купцов или слуг их? У китайцев да персов наверняка по ядам опыт большой…
– А им зачем?
– Не знаю. Вот, кстати, деда, во всех детективах сразу говорят: ищи мотив.
– Это как енто?
– Ну, в первую очередь прикинуть надо – кому выгодно.
– О? – Михалыч даже замер на минутку, обдумывая новую идею. – А верно, внучек! Так-так… И какой же заразе выгодно было мой еликсир спереть, а? Хм-м-м… О! Гюнтер!
– Да ну…
– Точно, внучек, он енто, вражина! Он же постоянно возле зеркала прихорашивается, седые волоски выдёргивает, вот и решил свою красоту неописуемую в целости на века сохранить!
– Сомневаюсь, деда. Не похоже это на нашего Гюнтера. Да и не было его во Дворце на момент преступления. Помнишь же – он же с Горынычем улетел.
– Вот своровал моё зелье втихаря и улетел! – категорически заявил дед. – Вертай их обратно сей же час, мы ему допрос по полной программе проведём! Да и Змея поспрошать надо – а вдруг он пособничал злодею ентому
– Ну-у-у… – засомневался я, поддавшись убеждённому тону Михалыча, а потом помотал головой: – Да не, бред. Хорошо-хорошо, оставим Гюнтера пока в подозреваемых, но зацикливаться только на нём не будем.
– И то… Мало ли кому ещё могло моё… Агриппина Падловна! Точно енто она, внучек! Ах ты ж плесень старая! Давеча же тебе говорила мол, замуж собирается, вот и решилась на эдакое злодейство!
– Вот хорошо, что она тебя не слышит, – вздохнул я. – А то был бы у нас сегодня ещё один труп.
– Пиши её в подозреваемые! – заявил дед.
– Ладно, берём на заметку, проверим, но всё равно не верю я…
– Добрый ты, – прищурился дед. – Все у тебя хорошие да безгрешные!
– Ладно, ладно… Только всё равно не верю… О, деда, а может это послы эти вредные прослышали про твоё лекарство, ну и того?..
– Так они же с тобой на крыше в это время были, – усомнился дед. – Хотя проверить не помешало бы. Пиши их тоже в подозреваемые!
– Угу. Наглые такие… Записал. Всё? Деда?.. Ау!
– А? – оторвался от раздумий Михалыч. – А, знаешь, внучек… А вот ты нашему бесу полностью веришь?
– Аристофану?! – поразился я. – Да ты что, дед?!
– Нож, – загнул палец дед. – Их любимое оружие. Конопля опять же. Да и рыба ента – пожрать бесы всегда не дураки.
– Да ему-то твоё зелье зачем? И парня своего он резать не стал бы…
– А может, дело вовсе и не в зелье, внучек. Разругался он со своим бойцом, вот и пришил его тихонько, а для отводу от себя подозрений, лекарство моё и упёр.
– Да ну…
– Пиши! – приказал дед. – Ни одной заразы не упустим, всех в расстрельный список внесём!
– Тебе волю дай, так ты весь дворец под подозрение возьмёшь, вместе со мной.
– А ты, милок, – снова прищурился дед, – где в это время был?
– Да иди ты… Деда, совсем уже, да? Давай всех подряд тогда записывать, а начнём мы с твоей Ягуты к примеру!
– Ягута? – ухмыльнулся Михалыч. – Ягута – нет.
– А чего так? – хмыкнул я. – Дама она в возрасте, стареть, конечно же, не хочет, во Дворец доступ пусть и ограниченный, но имеет, а как знатный натуралист ещё и в ядах прекрасно разбирается.
– Ох ты ж… – дед безвольно опустил руки. – А я ведь верил ей, внучек, а она?..
– Дед… – я покрутил пальцем у виска. – Ты возвращайся к нам в реальность, а? Я тебе просто пример привёл, как каждого заподозрить можно, понятно? Ну, пошутил.
– Шутник, – вздохнул дед. – Ремня бы тебе хорошего, да так врезать, чтобы неделю в больничке провалялся… В больничке! Внучек, в больничке, понимаешь?!
– Чего ещё? – я удивлённо посмотрел на него.
– Енто точно врачиха наша, Лизавета Венеровна! Она и в возрасте и в лекарствах толк знает! Во, вражина, а, Федь?!