Блин, победитель мафии
Шрифт:
Блинков-младший сложил диван, как было, и уселся глубоко и низко, чтобы не заметили снаружи. Сам не зная, зачем, он стал вспоминать, не к дождю ли такой красный закат. Хотя из-за дождя-то можно было не беспокоиться.
В лимузине было так тихо, что хотелось кашлянуть. Вдоль забора, беззвучно лая, пробежал тупомордый ротвейлер. Конец его цепи скользил по натянутой в траве проволоке.
В общем, оперативная обстановка не сильно улучшилась: был темный и тесный запертый багажник, стал светлый и просторный запертый
В особняке, на втором этаже, вспыхнул свет. На занавеске угрожающе ворочались неясные тени. Блинкову-младшему стало жутко. Нечего и сомневаться, что грязные бизнесмены не отпустят Нину Су просто так. Они станут пытать отважную фотомодель, чтобы выведать у нее планы контрразведки. Может быть, они уже терзают ее прекрасное тело пассатижами. А Блинков-младший рассиживается тут на диване!
Он перебрался на водительское место и стал искать что-нибудь. Если повезет — оружие. Если не повезет — будем думать дальше.
Повезло! Только это было не оружие, а в сто раз лучше — радиотелефон!
Трубка с толстенькой спинкой запросто валялась в перчаточном ящике. Блинков-младший выдвинул серебристую антенну и с замиранием сердца набрал служебный номер подполковника Гавриловской.
— Мама! — завопил он, как только в ее кабинете сняли трубку.
— Ты ошибся, мальчик, — сказал чужой бас, и пошли короткие гудки.
Блинков-младший позвонил домой, но папа не вернулся. Да и не стал бы он сидеть дома, пока его единственный сын и страдающая за свою честность фотомодель оставались в опасности.
Зато Ирка была дома. Она ни о чем не подозревала и, сняв трубку, первым делом выговорила Блинкову-младшему за невоспитанность. Деликатные люди, сказала она, кладут трубку после пятого звонка. Деликатные люди понимают, что если никто долго не подходит, то, может быть, этот никто в ванной.
— Они похитили Нину Су! — крикнул Блинков-младший, отчаявшись вставить в Иркины наставления хоть словечко. — Слушай…
Ирка моментально ухватила самую суть. Ведь у нее папа тоже служил не в керосинной лавке, а в отделе физической защиты налоговой полиции.
— Простота! — сказала Ирка. — Звонишь в контрразведку и мамочку зовешь! Надо говорить: «Оперативная необходимость!», и тебя свяжут, с кем надо. Ты хоть адрес знаешь, куда тебя завезли?
Блинков-младший посмотрел на особняк, хотя помнил, что таблички с адресом там нет.
— Не знаю, — сказал он охрипшим голосом.
— Значит, проси, чтобы контрразведка засекла твой телефон, — нашла выход Ирка. — А я позвоню папе. Держись, Блинок!
Ничего себе, вздохнул Блинков-младший, снова набирая номер контрразведки. Он чувствовал, что влюбляется в Ирку.
— Оперативная
На этот раз Блинков-младший начал правильно. Чужой бас в мамином кабинете все быстро понял и стал принимать меры. От Блинкова-младшего требовалось только говорить не переставая, чтобы пеленгаторы контрразведки могли засечь его радиоволну. И он говорил! Он говорил, зная, что все такие разговоры записываются, и теперь, если даже помощь не подоспеет вовремя, его голос на пленке изобличит грязных бизнесменов и не даст им уйти от заслуженной кары!
— Готово, — перебил его бас. Они уже познакомились. Бас назвался майором Василенко. — Только у тебя не радиотелефон, а обычный, проводной. Установлен в дачном поселке Мытищинского Всемирного Банка.
У Блинкова-младшего екнуло сердце. А вдруг пеленгатор ошибся, и помощь подоспеет совсем не туда?!
— У меня же трубка с антенной! — закричал он.
— Так это, наверное, такой аппарат, чтобы отойти с трубкой в сад или еще куда, — успокоил его майор Василенко. — А главный телефон проводной, и стоит в доме. Ты же близко от дома?
— Близко, — подтвердил Блинков-младший.
— Ну вот… — майор Василенко сделал тягучую, очень неприятную паузу и торопливо сказал:
— Они слушают! Положи трубку на место и сейчас же прячься!
Когда тебе приказывает майор контрразведки, нечего задавать глупые вопросы. Сказано, прячься — надо прятаться. Тем более, что спрашивать было некого, в трубке пипикали сигналы отбоя. А на веранде особняка зажегся свет! Тень бабьелицего телохранителя упала на застекленную дверь. Она приближалась и с каждым шагом становилась все громаднее.
Блинков-младший скоренько закинул трубку в перчаточный ящик и перебрался назад, к дивану. Он раскладывался очень легко: потянешь сиденье на себя, и спинка опускается, открывая щель в багажник. Упав на эту опустившуюся спинку, Блинков-младший вкатился в щель. Оставалось закрыться, то есть поднять спинку. Но как ее поднимешь, если там ни ручки, ни какого-нибудь выступа?! Тем, кто делал этот роскошный лимузин со всеми удобствами, в голову не пришло, что диван будут складывать изнутри, из багажника. Блинков-младший обломал ногти, цепляясь за ворс ковровой обивки, но спинка поднялась только наполовину и так застряла. Щель, в которую он влез, стала шириной с ладонь. Блинков-младший отполз к задней стенке багажника и загородился складным столиком.
Он слышал, как открылась дверца лимузина.
— Заперто было! — вслух удивился бабьелицый. С минуту он копошился, кряхтя и чертыхаясь, и вдруг закричал:
— Есть! Георгий Козобекович, трубка еще теплая! Где-то здесь он, паршивец! Только что выскочил! Я спускаю Лорда!
Поискать Блинкова-младшего в лимузине, который был заперт, бабьелицый не догадался. И то, что с диваном непорядок, его не насторожило. Нина Су ехала на этом диване, и бабьелицый мог подумать, что это фотомодель опустила спинку.