Блин – секретный агент
Шрифт:
Он правильно сообразил, а скорее был так научен. Честные послушаются полицейского и усядутся. Тогда станут видны пытающиеся улизнуть преступники.
Но полицейского не приняли всерьез.
– А почему не Пистолетов? – крикнули из толпы, и сразу же нашелся второй остряк:
– Пистолетов – это Столетов, у которого количество пистолетов равно числу «пи»!
Толпа разбредалась от стола с микрофоном, как будто ее разгоняли гигантской поварешкой. Гости смеялись. Все решили, что это не очень удачный розыгрыш.
Только не нужно думать, что Блинков-младший
Худышка уже стоял на причале и не спеша скатывал брезент с кабины катера. Отставший от него шагов на пятнадцать Палыч обернулся всем корпусом и что-то с улыбкой говорил Дэнни. Конечно, болтовня предназначалась для Иркиных ушей. Через руку Палыча была перекинута официантская салфетка. Блинков-младший уже догадался, что под ней скрывалось!
– Прошу всех сесть! – как попка, твердил Николай.
И тут Измятый майор показал столичным штучкам, что такое провинциальный мент-практик.
– Всем лечь! – заревел он, отобрав у Николая микрофон. – На землю! Лицом вниз!
И начал стрелять в воздух.
От неожиданности Блинков-младший споткнулся и снова упал. Он успел сгруппироваться и подставить руки, но это уже ничего не решило. Да, ушибся послабее, чем в первый раз, но время упустил.
Фальшивомонетчики успели раньше.
При первом же выстреле Палыч схватил Ирку и ткнул ей в бок рукой с официантской салфеткой. Ирка неслышно кричала и тянулась к Дэнни. Америкэн бой отошел в сторону и сел на траву.
А Худышка, перестав ломать комедию, сорвал брезент с катера и отвязывал причальные канаты. Их было два – на носу и на корме катера. Худышка успел отдать носовой, когда мимо валявшегося на траве Блинкова-младшего прошуршал подол цветастого сарафана.
Следом за бабулей неслись Николай и размахивающий пистолетом Измятый майор, но ветеран милиции обгоняла их корпуса на четыре. На бегу она два раза пальнула поверх голов из своего почти скрывшегося в кулаке маленького пистолетика.
Блинков-младший отлично помнил, что в обойме было только два боевых патрона. И оба майор Снежко, не задумываясь, выпустила в воздух.
Тем временем Палыч втащил Ирку в катер и запустил мотор. Катер дернулся и чуть не отдавил Худышке руку натянувшимся кормовым канатом. Петля затянулась на причальной тумбе. Худышка пытался ослабить ее и дергал канат, подтягивая катер обратно к причалу.
Было видно, что офицеры не успевают: один удачный рывок Худышки, и петля соскользнула бы с тумбы. Майор Снежко остановилась и приняла классическую позу стрелка-спортсмена: боком к мишени, пистолет в правой руке, левая заложена за спину.
Выстрел!
Худышка согнулся пополам и полетел в воду.
Толпа
Винт катера впустую месил воду за кормой. Канат натянулся, как струна, но было ясно, что вряд ли он порвется, если не порвался сразу. Бабуля и подбежавшие к ней офицеры поняли это и без особой спешки пошли к Палычу.
И тогда фальшивомонетчик сбросил с руки официантскую салфетку.
В бок Ирке упирался пистолет.
Глава XXVII
Стреляй, бабуля!
– Стоять! – взревел усиленный динамиком голос преступника. У него был радиомикрофон Америкэн боя – чей же еще.
Офицеры остановились, но тут на выручку Ирке бросилась милосерднейшая наша Наталья Константиновна. Крича: «Отпусти ребенка, негодяй!» – она пробежала мимо Блинкова-младше-го. Ростом Эннина мама была ниже своей дочери. Блинкову-младшему стало стыдно перед этой маленькой женщиной. Он тут валяется на травке, а Милосерднейшая отважно ринулась спасать его Ирку, которую видит впервые в жизни. Хотя валялся он вовсе не оттого, что струсил, а от горького чувства бессилия.
Три офицера не могут помочь Ирке. И все потому, что он опоздал. «Подножку подставили», «упал» – детские оправдания. Он знал о Палыче больше, чем все офицеры, вместе взятые, и, значит, имел больше шансов обезвредить преступника.
Блинков-младший встал и побрел к причалу. Его обгоняли, и через минуту он оказался в середине толпы. Все как будто ждали, когда преступник обнажит пистолет. Тогда они подойдут поближе и посмотрят, а раньше смотреть было неинтересно.
Милосерднейшая уже вилась вокруг офицеров, порываясь бежать к Ирке. Они как осу отгоняли ее за невидимую черту, проложенную преступником.
Толпа подходила к причалу, замедляя шаги. Передние остановились за спинами офицеров, сзади на них напирали. Всем хотелось посмотреть. Люди как будто не понимали, что перед ними вооруженный преступник и если он начнет стрелять, ни одна пуля не пролетит мимо.
– Назад! – гаркнул Палыч. Было странно смотреть, как он беззвучно шлепает губами у микрофона, а голос доносится издалека, из динамика в особняке.
Передние попятились, но толпа стояла плотно, и они отошли на какие-то сантиметры.
Из воды на четвереньках вылез Худышка, лег на траву, и его стало рвать. Милосерднейшая бросилась к нему на помощь, но еще раньше к Худышке подскочил Измятый майор и защелкнул на нем наручники. После этого Худышка совершенно успокоился, отполз на чистое место и начал показывать Милосерднейшей созревающий синяк от удара пластиковой пулей.
Оставшись без сообщника, Палыч оказался в западне. С Иркой на руках он бы не смог подняться из катера на причал и отвязать канат. А стоило преступнику хоть на мгновение выпустить заложницу, как его поразили бы пули офицеров.