Блиндажные крысы
Шрифт:
— Тогда топайте за нами. Нянчиться с вами никто не будет. Отстанете — сдохнете. Развязывай.
Юра снял с пленников путы.
— Ну все, — скомандовал Степа. — Взяли мешки, потопали…
До этой самой «врезки» мы добирались комбинированным способом: отчасти поверху, лавируя между руинами и нагромождением техногенного мусора, отчасти понизу, шлепая по подтопленным тоннелям местных коммуникаций.
Поверху было значительно быстрее, но и опаснее: через несколько минут прохождения мы едва не
Немного переждав, шмыгнули в ближайший колодец и далее следовали только по тоннелям. Внизу мы никого не встретили: очевидно, всех оповестили, что нужно выдвигаться в «двенадцатый сектор» на поиски неведомо откуда взявшихся диверсантов.
«Врезка» действительно была недалеко, на весь маршрут у нас ушло едва ли более десяти минут. Однако на последнем участке пришлось идти поверху: до заветного коллектора с «врезкой» осталось метров пятьдесят, но здесь давно все завалило, так что нам не оставалось ничего другого, кроме как выбираться через провал наверх.
До люка добрались быстро, но «прыгнуть» успели не все: когда на поверхности остались Степа, я и один из наших пленников, совсем рядом, метрах в тридцати от нас, кто-то возбужденно крикнул:
— Есть контакт! Четвертый сектор, мы их засекли!
Степа буквально спихнул нас с пленником в люк и следом прыгнул сам. Не знаю, как мы не расшиблись при падении и ничего друг другу не отдавили, — слава богу, тут было невысоко и относительно чисто: без торчащей арматуры и прочих прелестей местной «флоры».
— Засекли! — сообщил Степа поджидавшим нас товарищам. — Шевелись, надо быстрее убираться отсюда…
Убираться далеко не пришлось: немного пробежав по тоннелю, мы выскочили в довольно вместительную водосборную камеру. Из нее выходило несколько труб, в том числе и та самая «врезка» — бетонная труба сечением в человеческий рост, убегавшая бог знает как далеко — луч фонаря тонул во тьме.
С ходу в трубу мы не полезли, на несколько секунд сгруппировались в камере и слегка подискутировали:
— Надо завалить камеру, — сказал Степа инженеру.
— Не вопрос, — инженер сдернул с плеча мешок и принялся в нем копаться.
— А если вдруг не получился выйти из последнего колодца? — усомнился Юра. — Это что ж, получается, мы себя сами заживо замуруем?
— Тихо… — Степа предостерегающе поднял палец и все прислушались.
Где-то позади слышалось негромкое шлепанье: за нами кто-то шел. Учитывая тот факт, что обнаружившая нас группа сразу следом не сунулась, можно было предположить, что она дождалась подкрепления и теперь за нами топает весьма внушительный отряд.
— А ну, все — в трубу, спорить будем дома, — буркнул Степа и кивнул инженеру. — Работай, я прикрою, если что.
Пройдя по трубе до первого колодца, мы остановились. Колодец был выполнен в выноске (короткое боковое ответвление): Юра сказал, что даже если инженер переборщит с зарядом, тут мы в гарантированной безопасности.
— Ага, вижу, вы сами умные, — похвалил нас инженер. — Забыл сказать, чтоб сховались на всякий пожарный…
В этот момент позади рвануло. Взрыв получился глуховатым и не особенно громким, но по трубе мимо выноски пронесся мощный поток воздуха, и, как мне послышалось, что-то увесисто просвистело.
— Все, закупорились, — удовлетворенно пробурчал Степа. — Теперь можно спокойно топать к последнему колодцу и строить планы на ближайшее будущее.
Труба в самом деле была длиннющей, пока добрались до последнего колодца, я успел основательно пропотеть. Здесь было значительно теплее, чем на поверхности, и, как мне показалось, не хватало кислорода: воздух был спертым, чтобы насытить легкие, приходилось учащенно дышать.
Последние несколько десятков метров было некоторое понижение, и мы шли по пояс в затхлой вонючей воде — я уже подумал, что сейчас придется плыть. К счастью, обошлось без этого: вскоре лучи наших фонарей уперлись в глиняный пласт, и мы наконец-то добрались до последней выноски с колодцем.
Задачи уточняли по Гениной карте. Карандаши и ручки, как я понял, были безвозвратно утрачены в ходе выдвижения: мы с инженером держали карту под самым сводом, чтоб ненароком не намочить, а Степа «нарезал делянки» острием своего боевого ножа.
Для начала уточнили, где мы находимся, — Гена показал на карте. Получалось, что точка выхода у нас будет меньше чем в сотне метров за ближним рубежом блокирования.
— Вот это нехорошо, — огорчился Юра. — Слишком близко.
— Согласен, — кивнул Степа. — Вызовем бригаду, чтоб проложили еще пару сотен метров?
— Ценная мысль, — хмыкнул инженер.
Коллеги шутили: пусть не смешно и натужно, но вот вам факт — эта незамысловатая шутка слегка подняла мне настроение.
Значит, не все потеряно. Мы живы, продолжаем бороться, и еще неизвестно, как в итоге все сложится, так что рано опускать руки и доставать последний патрон.
Степа уточнил, нет ли поблизости от точки выхода «рабочих» троп, ведущих в сторону дальнего рубежа. Гена сказал, что троп тут полно и сыпанул названиями маршрутов, по которым у них тут ходят группы. Степа его остановил — нам нужна одна, но поближе и потолще. Еще неплохо было бы определиться по неровностям. Гена взял у него нож и стал показывать на карте, где что находится.
Плотно поработав с картой и уточнив все интересующие нас детали, Юра со Степой заметно приободрились и даже повеселели. На мой взгляд, это была явная девиация. Мы были намертво закупорены в бетонной трубе, стояли по пояс в вонючей воде, а наверху целая группировка знала, что мы находимся где-то рядом. Там, наверху, сотни людей только и выжидали того момента, когда мы себя обнаружим. Ну и где здесь хоть один повод для веселья?