Блистательный маркиз
Шрифт:
Нет, она не может выйти замуж за сквайра Невинса.
В кухню вернулся Лукас, сжимая в руках жестяную коробочку. Он протянул ее Элизабет.
— Тут один фунт сорок, — сказал мальчик. — Я хотел купить… — Он замолчал, потом, судорожно вздохнув, продолжил:
— А… ладно! Пусть они будут у тебя. Для семьи.
Элизабет молча взяла коробку и заглянула внутрь. Один фунт и сорок пенсов преимущественно в виде пенни и полпенни.
— Лукас, милый, — ласково сказала она, — это все твои сбережения. Тебе понадобится не один год, чтобы снова собрать
Нижняя губа мальчика дрогнула, но каким-то образом ему удалось распрямить плечики, и он вытянулся, словно один из его оловянных солдатиков.
— Теперь я глава дома и должен вас обеспечивать.
Элизабет торжественно кивнула и переложила его деньги в коробку, где хранила средства, предназначенные для хозяйственных нужд.
— Хорошо. Мы будем покупать на них еду. Если получится, на следующей неделе ты пойдешь со мной за покупками и сможешь выбрать, что захочешь.
— У меня в огороде скоро созреют овощи, — с энтузиазмом сообщила Сьюзен. — Там хватит для нас и еще останется, чтобы продать или обменять в деревне.
Джейн заерзала на коленях у Элизабет.
— О, только не говори, что посадила репу. Я ее терпеть не могу!
— Никто не любит репу, — заявила Сьюзен. — Зато ее легко выращивать.
— Но трудно есть, — проворчал Лукас.
Элизабет глубоко вздохнула и закрыла глаза. И как только они дошли до такой жизни? Старинная благородная семья. Ведь маленький Лукас — баронет! И тем не менее они докатились до того, что сами выращивают репу, которую не выносят.
Элизабет чувствовала, как терпит поражение. Она надеялась, что сможет вырастить брата и сестер. После смерти отца жизнь казалась невыносимой, и единственное, что ее поддерживало, — это мысль, что нужно позаботиться о детях. Она должна сделать так, чтобы они были счастливы и благополучны. Все вместе.
Она отбилась от теток, дядюшек и кузенов — всех, кто предлагал взять одного из детей Хочкисов, по большей части маленького Лукаса, который, имея титул, мог со временем рассчитывать на выгодный брак. Но Элизабет отказалась отдать мальчика, несмотря на уговоры друзей и соседей.
«Мы одна семья и должны быть вместе, — говорила она. — Неужели мы слишком многого хотим?»
Однако ее надежды не оправдались. Не было денег на уроки музыки, на учителей — на все то, что Элизабет воспринимала как должное, когда была маленькой. Один Бог знает, где она найдет средства, чтобы отправить Лукаса в Итон. А это совершенно необходимо. На протяжении четырех столетий все мужчины из рода Хочкисов учились в Итоне. Не всем удалось его окончить, но поступали все.
Ей придется выйти замуж. И ее муж должен быть богат. Вот так, проще некуда.
— Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, а Иаков родил Иуду…
Элизабет потихоньку откашлялась и с надеждой подняла глаза. Может, леди Дэнбери уже заснула? Она наклонилась вперед, пытаясь заглянуть в лицо старой дамы. Оно было непроницаемым.
— …Иуда родил Фареса и Зару от невестки своей Фамари, а Фарес родил
Что это, храп? Голос Элизабет упал до шепота:
— …Арам родил Аминадава, а Аминадав родил Наассона…
Девушка закрыла Библию и, пятясь, на цыпочках двинулась к выходу из гостиной. Обычно она не имела ничего против того, чтобы почитать леди Дэнбери. В сущности, это была одна из наиболее приятных ее обязанностей в качестве компаньонки вдовствующей графини. Но сегодня ее неудержимо тянуло домой. Она ужасно переживала, оставив Джейн в полном расстройстве. Девочка опасалась, что сквайр Невинс войдет в их маленькую семью. И хотя Элизабет заверила сестру, что не станет его женой, будь он даже единственным мужчиной на свете, сама она не слишком рассчитывала на более выгодное предложение…
Бум!
Элизабет вздрогнула. Никто не мог произвести большего шума, ударив тростью о пол, чем леди Дэнбери.
— Я не сплю! — прогремел голос графини. Элизабет обернулась со слабой улыбкой:
— Мне очень жаль, но…
Леди Дэнбери хмыкнула:
— Ни капельки тебе не жаль! Садись-ка на место.
Элизабет подавила стон и вернулась на свой стул с прямой спинкой. Вообще-то графиня ей нравилась. Настолько, что она даже мечтала о том дне, когда сможет позволить себе прямолинейные замечания в духе леди Дэнбери, используя преклонный возраст в качестве оправдания. Но сегодня ей совершенно необходимо попасть домой и…
— А ты, оказывается, плутовка, — заметила леди Дэнбери.
— Прошу прощения?
— Все эти повторы: «родил» и «родил». Нашла способ меня усыпить?
Элизабет почувствовала, что вспыхнула румянцем от осознания вины, и попыталась придать вопросительное звучание своим словам:
— Не понимаю, что вы имеете в виду?
— Ты пропустила несколько страниц. Мы пока еще на Моисее и Великом потопе, а не на том, кто кого родил.
— Не думаю, что Моисей как-то связан с Великим потопом, леди Дэнбери.
— Чепуха! Кто же еще, как не он?
Элизабет подумала, что Ной понял бы ее желание уклониться от пространной дискуссии по библейским вопросам с леди Дэнбери, и закрыла рот.
— Как бы там ни было, суть не в том, кто именно пострадал от потопа. Суть дела в том, что ты заглянула вперед, чтобы усыпить меня.
— Я… э-э…
— О, не спорь, дорогая. — Губы леди Дэнбери растянулись в понимающую улыбку. — Вообще-то я восхищаюсь тобой. Я сама могла бы выкинуть нечто подобное в твоем возрасте.
Элизабет закатила глаза. Классический случай, когда «сделаешь плохо, а не сделаешь — еще хуже». Поэтому она просто вздохнула, взяла Библию и спросила:
— Какой раздел вам почитать?
— Никакой. Все это чертовски скучно. Разве у нас нет ничего более интересного в библиотеке?
— Наверняка есть. Если хотите, я могу посмотреть.
— Да, займись этим. Но пока ты не ушла, передай-ка мне расчетную книгу. Ту, что лежит на столе.
Элизабет встала, подошла к письменному столу и взяла переплетенную в кожу конторскую книгу.