Ближе, чем ты думаешь
Шрифт:
Когда Артуру удалось заинтересовать кого-то, кто был готов покупать информацию, Саше стало хуже. Он совсем перестал отвечать на вопросы, все чаще впадал в какой-то транс. По ночам он иногда вставал и начинал ходить, потерянно натыкаясь на стены и звать маму. Артур сердился: извлечь какую-то информацию из Саши стало невозможно. Боря, решил, что Сашу нужно лечить в больнице, и тогда узнал, что Артур собственно и украл его из психиатрического отделения. А потом Артур наорал на него, пригрозив, что если он кому-то расскажет, его упекут за соучастие. Боря испугался. Если его посадят, кто будет заботиться о бабушке, которой
Через день Артур приволок какую-то систему проводов, остриг Сашу, и стал цеплять провода на него. Удивленный тем, что Саша теперь целыми днями сидит смирно, не просыпаясь, Боря однажды увидел, как Артур дает ему какие-то таблетки, а потом довольный, идет за компьютер. Информация теперь шла напрямую в программу через мозг Саши.
— Я понял, что он его наркотиками пичкает, сначала таблетки, потом колоть стал… Саша от некоторых будто бы веселее становился, быстрее работал, и Артур иногда это как поощрение использовал. Я хотел его остановить как-то, но страшно было что полиция придет, потом он стал угрожать еще что и у магов есть своя полиция, и вот она гораздо страшнее. И так с каждым днем все хуже было.
Он поднял глаза на Н:
— Что теперь будет? Вы нас проклянете как-то или…
— Прокляну? Я похож на деревенскую ведьму? — фыркнул он. — Люди — не моя зона влияния. Я вызову сюда кого следует. Эти двое огребут, а с тобой, если ты не сделал ничего плохого, ничего и не случится.
— Почему люди — не зона твоего влияния? — нахмурилась Женя.
— В магическом мире сейчас нет никакой системы, магические преступления интересуют только тех, кто оказывается в них замешан. Тут что-то вроде анархии. Я взял на себя роль того, кто представляет интересы не-людей в этом городе, но то я, большой оригинал. У магов нет такого человека. Зато, есть великие семейства, зона влияния одного из которых, распространяется и на этот район. Вот они-то этим и займутся.
— А Саша? — быстро спросил Боря.
Н покачал головой:
— Наверное вернут туда, откуда его вытащили. Больше они ничего сделать не могут.
— То есть, они его не вылечат?
Н повернулся к Жене, которая задала этот вопрос.
— Скорее всего, нет. Целители не лечат всех подряд.
— Но он ведь пострадал не по своей вине. Ему нужна помощь.
— Она одновременно нужна сотням тысячам людей, это не значит что нужно бросаться спасать всех и каждого, без перерыва на обед. То, что случается с людьми — это урок, каждый должен извлечь из него свой опыт. Если птица все время поддерживает птенца, он никогда не научится летать.
— Что же ты помогаешь мне? Может, я бы получила бесценный опыт, погибнув здесь?
Н ответил ей долгим взглядом. Она не отвела глаз.
— Это другое.
— Чем же?
— Ты попросила меня.
— И что это меняет?
Н вздохнул, будто собирая все терпение в кулак.
— Это форма соглашения на вмешательство. Человек это социальное существо и иногда, ему требуется помощь извне, для этого Мир и сводит разных людей вместе. Если ты просишь о помощи, а я соглашаюсь, это, своего рода, договор, разделяющий ответственность. Без этого у меня нет права вмешиваться в чужую судьбу и создавать долг. Мне очень жаль мальчика, но я не знаю, какой
— То есть, если я попрошу тебя его спасти, то это будет законно?
— Нет, ты не можешь просить за другого. Если он попросит, вот это будет законно.
— Пожалуйста.
Все обернулись к мальчику. По-видимому, он слушал их уже какое-то время. Возникало впечатление, что ему очень трудно держать глаза открытыми.
— Пожалуйста, помогите мне, если можете, — сказал он, так тихо, что его слова больше походили на шелест ветра.
— Ты будешь мне должен, парень. Понимаешь?
Мальчик с трудом кивнул.
— Мне говорили, — прошелестел он.
— Ну вот и ладненько. Давай уберем всю эту порнографию, для начала.
Он быстро освободил его от проводов. Затем Н положил ладонь ему на голову и посмотрел на него, внутрь него. И тогда Жене показалось, что она увидела все так, как видел Н.
Через Н пошел поток энергии, огненной, красно-оранжевой. По его руке он вливался в голову мальчика, стекая по его спине, и становился серебристо-белым. Эта энергия сияла все ярче и ярче, серебряный поток становился все плотнее пока не стал жестким, как стальной трос. Это удержит его, поняла Женя, не даст его сознанию ускользать из тела.
Цвет энергии изменился, и Женя увидела изумрудно-зеленый вихрь, исходивший от Н. он ширился и ширился и, когда зеленые сполохи задели ее, у Жени потемнело в глазах. Вас заметил как она пошатнулась и удержал ее. Зеленоватый туман стоял перед глазами и потом, когда Н закончил и опустил руку.
— Вызови "Скорую", — сказал он Боре, — наплети чего хочешь. Раньше "скорой" здесь все равно появится кто-то из магов. Ребята, пойдемте, тут скоро тесно будет
— С ним все хорошо? — робко спросил Боря.
— Да. Надо только отдохнуть, — ответил Н, направляясь к выходу.
Женя все еще чувствовала головокружение, будто голова до сих пор не встала на место. Они последовали за Н, и тогда она вспомнила, что к нему у нее есть еще один вопрос:
— Что стало с Васом?
— Ну, — протянул Н, перепрыгивая через две ступеньки, — теперь он вампир.
Вас споткнулся от неожиданности, Женя остановилась.
— Почему?
— Я не разобрался до конца в той штуке, которую он пил, но, по-видимому, в некоторых случаях, она способна пробуждать спящие гены, если они достаточно сильны, а в людях на самом деле довольно много интересных генов подавлено.
— Ты знал что с ним это произойдет? Когда впервые его увидел и сказал про зелье.
— Подозревал, — уклончиво ответил Н.
— Почему ты его не остановил?
— Он сам этого хотел, верно? — поднял брови Н.
— Жень, это правда, я сознательно это пил…, - попытался оправдаться Вас, но Женя его не слушала.
— Но ведь все могло закончится совсем иначе?
— В худшем случае его энергетика оказалась бы развалена до основания.
— И ты его не остановил бы?
— Это был его осознанный выбор, — ответил Н.
– я не имел права его останавливать. Предупредить — предупредил, что он что-то не то делает, но подробно консультировать каждого, кто выглядит отравленным каким-то зельем — не моя работа. Я не обязан и не должен вмешиваться в то, если люди сами желают себя травить.