Ближе к истине

Ротов Виктор Семенович

В то же время думаешь — а кто его знает!.. Вот мой сват, например, Николай Федотович, тот ложится спать с думой о ваучере и просыпается с думой о нем же. Поразмыслив натощак и ничего толком не придумав, он отправляется к младшему сыну Юрию, с которым они живут одним двором, а после обычного приветствия спрашивает каждый день одно и то же: «Ну что вы решили с ваучером?»

Не получив вразумительного ответа, звонит по телефону старшему сыну Анатолию, моему зятю, который живет от него в полуквартале: «Ну и что вы решили с ваучером?»

Тут тоже ничего определенного. А что может быть определенное, если Анатолий работает в кооперативе, который строит жилой дом, который законсервирован, а сам кооператив находится в «подвешенном состоянии».

Невестка Николая Федотовича, то бишь моя дочь Таня, работает в научно — исследовательском институте, который… тоже в «подвешенном состоянии». Внучка Юля пока учится в институте. Внучок Женя ходит еще в детсад и, естественно, как говорится, не «рубит», что такое ваучер. Поэтому простодушно спрашивает у мамы: «А что такое ваучирий?»

— Действительно вауЧИРИЙ, — говорит мама, — Да еще на неудобном месте.

Безрезультатно посоображав на тему «что это такое и с чем его едят», пошел и я искать ответ на эту волнуюхцую тему. На прежней работе ничего не знают конкретно. Сами

перед ликвидацией. Пошел на ту работу, на которой работал до этой работы. А там уже акционерное общество, и акции продают только тем, которые проработали здесь не менее десяти лет.

«Так я ничего не придумаю, — решил я, — надо изучить коллективное мнение. Ибо давно известно, что одна голова хорошо, а две…»

Пошел в Первомайский парк, где книжный базар, толкучка нумизматов и шахматно — доминошный клуб пенсионеров на открытом воздухе. Народ там собирается бывалый, прошли все стадии преобразования и реформирования нашей страны, они-то наверняка знают, как выбраться из этой ваучероситуации.

Действительно, здесь я нашел солидную публику: отставные полковники, бывшие партаппаратчики, художники, журналисты и даже бывший биотерапевт. Говорят, размагнитился и теперь утюг не держит на животе. Собираются они здесь, как на работу ходят. Играют в шахматы просто так и на интерес, стучат в домино. Курят нещадно, пьют лосьон «Огуречный», лихо матерятся и называют себя скверными ребятами. Парк потому что называется сквером.

Я, как положено, «поболел» и незаметно завелся. Сел за доску и сыграл партию с бывшим матросом с авианосца «Адмирал Кузнецов». Это оказался настоящий моряк. Задумавшись над очередным ходом, он вдруг ни с того ни с сего затягивал на мотив «Раскинулось море…» «А вашему ферьзю выходит гарде — е-е…»

Я так увлекся, что чуть было не забыл, зачем сюда пришел. Но вовремя спохватился и тоже запел на мотив «Сулико»: «Ваучер скорей получай…»

Болельщики, сопящие над нами густо, как бы очнулись:

— Во дает!..

— Ваучерит…

И началась полемика. Она сводилась к тому, кто крепче выразится по поводу ваучера: «С ним только в одно место сходить», «Очередной обман народа», «Грабеж среди бела

дня», «Нэ було баби хлопит, так купыла порося»… А матрос с авианосца «Адмирал Кузнецов» пропел на мотив «Раскинулось море…»: «А ваучер, братцы, — сплошная фигня…»

— Да бросьте вы, ребята! Правительство хочет как лучше для народа!. — Это была явная провокация. Я не видел, кто это сказал, но, кажется, губошлепый такой мужик, которого только что высадил бывший моряк под язвительный шумок и ехидное хихиканье. Теперь ему хотелось чем-нибудь отомстить скверному обществу. Ну хотя бы завести, чтоб все хорошенько переругались. Так оно и вышло: полемика скоренько перешла в перепалку:

— Лучше для народа? — вскипел тот, что потягивал из пузырька лосьон «Огуречный». — Интересом народа тут и не пахнет… — И он шумно отрыгнул свежепринятым лосьоном.

— Интересом народа не пахнет совсем… — пропел мой матрос, делая очередной ход.

— А чо? — вдруг поддержал правительственного сторонника высокий горбоносый мужчина, крутящий на пальце брелок со множеством ключей. — Петрович вон десять пузырьков лосьона за ваучер грабанул…

— А это, как видите, шах королю… — пропел матрос и объявил мне шах. И вдруг окрысился на любителя огуречного лосьона:

— Тебе что, плохо живется? Вон пьешь гайдаровку — сразу тебе выпивон и закусон…

Я вдруг потерял интерес к этим хорошим «скверным» ребятам — мнение о ваучеризации явно отрицательное, если не издевательское. А мне все-таки хотелось «зарядиться» здоровым общественным мнением о ваучере. Решил сходить в какой-нибудь собес. И даже на толкучку. Пришел. Сначала в собес. Там очередь в комнаты № 2 и № 8. Занял очередь в комнату № 2 и стал ждать. Публика помолчала, привыкая к «новичку», потом разговор возобновился.

— С этими пенсиями… Запугали уже людей, запутали собесы…

— Или взять ваучеры, — сменил тему мужчина при галстуке. — Ну пацаны там и все! Придумывают игры. Мало их по телеку, теперь вот еще придумали. — Он язвительно усмехнулся. — Собираюсь сейчас в собес, сам посматриваю на телевизор — может, что о сьезде скажут. А там новую игру придумали. Ведущий мальчик говорит: «А теперь давайте играть — я буду задавать вопросы, а вы будете отвечать». Детский сад — и только!

— Детский сад? — прищурился на него человек доб

родушного вида. — Ничего себе детский сад! Страну разрушили — детский сад. Это тягчайшее государственное преступление. За это…

— A — а, бросьте, — перебил его дядя в куртке с капюшоном. — Мы уподобились стаду баранов. Завтра поведут нас на бойню, и мы покорно пойдем. И впереди баран-провокатор. Знаете что такое баран — провокатор?

— Ну? — подступила к нему женщина, не знавшая, очевидно, что такое баран — провокатор.

— Вот вам и «ну». Когда овцы не хотят идти в забойный цех, впереди них выпускают барана — провокагора. Он их провоцирует на повиновение, а потом его в сторонку. Понятно?