Ближе к истине
Шрифт:
Палаты всегда проветренные, чисто вымытые. И это все благодаря таким сотрудникам, как санитарка 3–го корпуса стационара Раиса Петровна Грушко.
— Представляете себе, что значит ухаживать за пожилыми больными? — говорит главный врач Тамара Константиновна Ганзурова.
Мимо меня прошла старушка в байковом халате. Морщинистое лицо, сама сухонькая, собранные на затылке волосы. Женщина… Когда-то кем-то любимая. О чем-то думает.
Вслед за нею шаркает сухопарый старик с седым нимбом волос на голове. Шрам через всю левую щеку. Ба! Знакомый! И он узнал меня. Поздоровались. Сел. Когда-то вместе работали на мебельно — деревообрабатывающем комбинате. Ездаков Иван Семенович. Стали
вошла в подбородок с правой стороны и вышла через левую щеку, разворотив челюсть. Врачи медсанбата кое-как выбрали изо рта раздробленные кости, собрали и сшили нитками лоскуты щеки. Остальное «долечили» молодость да радость оттого, что хоть жив остался.
Воевал Иван Семенович артиллеристом. Вспоминает: «Обиднее всего, когда танки идут, а стрелять нечем, нет снарядов. И такое было».
Чувствую, он заволновался. Подумав секунду, продолжил:
— Много кое — чего было. Вернулся домой после излечения в госпитале. А дома… Над похоронкой плачут. Оказывается, я убит в бою. Мать увидела меня на пороге, и — в обморок. Бабушка — тоже. Прибежал отец с работы, тискает в объятиях, плачет: как же! — сын вернулся с того света! Давай мы отхаживать наших женщин. И смеемся оба. Чуть выше бы пуля взяла и… «полный порядок». Иван Семенович нервно хохотнул. Я не понял, чему он смеется.
Он, видя мое недоумение, пояснил: «Не надо было бы сейчас возиться со мной. Ну-ка, сколько денег на меня тратится!..»
— Ну, как же! — говорю, слегка обескураженный его словами. — Святой долг молодого поколения…
А вот и мой коллега — поэт Кронид Обойщиков. Воевал летчиком. Охраняли морские караваны в Баренцевом море. С военными грузами.
Удивительный человек!
Никогда не унывает, всех любит. Неистощимый на стихи. И вездесущий. Но годы берут свое: донимают разные хвори. Тоже вышел, как он говорит, на финишную прямую. И переживает, что обременяет собой врачей, обедневшее наше Отечество, которое защищал, не щадя живота своего. Он идет по коридору, словно катится на роликах: стремительно, шустро. Садится рядом: «Давай поговорим. А лучше давай я тебя познакомлю с замечательным человеком. Бывший хирург. О! Легок на помин. Вот и он».
• Худощавый человек. Спокойные печальные глаза. Кронид успел шепнуть: «Недавно жену похоронил. Тоже фронтовичка».
Я пожимаю сухую прохладную руку пожилому человеку. Он представляется:
— Валентин Владимирович Миневрин. Спасаюсь туг. Сердце. После того как жену похоронил…
Кронид проводил его в палату.
Мы потом зашли к нему. Оживился, когда заговорили о фронтовой молодости.
Сразу по окончании Донецкого (тогда города Сталино) медицинского института — это 1941 год — весь курс запросило военное министерство. И всех — на фронт. Сначала был старшим врачом стрелкового полка, потом в медсанбате дивизии командиром хирургического взвода Западного, Калининского, а затем Второго Украинского фронтов. Дважды ранен в грудь и в бок — проникающее осколочное ранение. Второе ранение получил во время операции. Только разрезал живот раненому — тут налет. Укрыться негде. Да и как бросить раненого? Склонился над ним и получил осколок.
— Не снимая халата, работал сугками. Сменят на час-полтора, посидишь или постоишь, прислонившись к стене, и снова за операционный стол. Иной раз успеешь только руки отмыть от крови. В редкие часы затишья между боями удавалось прикорнугь… Вот и все. Никакого геройства не проявил. Так что нечего особенно вспоминать, — сказал Валентин Владимирович.
Такие люди не привередничают. Не требуют к себе особого внимания. Наоборот, испытывают неловкость оттого, что как бы в тягость
Стоит оглянуться вокруг. Сколько всего построено! Поселки, города, фабрики, заводы, электростанции… Сколько славных дел совершено во имя Отечества, во имя процветания Родины! Какую мощь создали стране эти люди! А теперь зачастую и не нужны никому. Потому что все приватизировано, расхапано по рукам. Потоком уплывает за границу. А у себя — хоть трава не расти.
Нет, Россия не оскудела добрыми людьми. Администрация края заботится о стариках в силу своих возможностей. Но не всегда это удается. Поэтому хочется обратиться и к тем, кто нынче владеет богатствами страны, созданными руками старшего поколения: не забывайте о долге перед ними. А у русских долг платежом красен. По велению Бога и совести.
Нынче бедствуют многие. Безденежье достало каждого, кто честно трудится. Особенно беспомощных стариков и детей. Особенно медицинские учреждения, в которых пребывают у последней черты престарелые строители и защитники Отечества.
Устаревают здания, приходит в негодность оборудова
ние — те же лифты в любую минуту могут остановиться. Мизерную зарплату получает медицинский персонал, в то время как жируют «новые русские».
Однако мир не без добрых людей. Несмотря на все трудности, такие лечебные учреждения, как краевая поликлиника ветеранов войны и заслуженных ветеранов труда не оставляет тех, кто достоин до конца дней своих уважения и внимания.
«Кубанские новости», 24.01.1998 г.
СПРАШИВАЛИ? ОТВЕЧАЕМ. «Генерал Власов. Предатель? Патриот?»
Газета с претенциозным названием «Наша Кубань» (а Ваша ли?) задалась мучительным для себя вопросом «Генерал Власов. Предатель? Патриот?»
Автор этой публикации Ю. Корж даже не в подтексте, а четко и ясно дает понять, что Власов — патриот. После приведенного текста программной части манифеста А. Власова автор пишет буквально следующее: «Как-то объяснять или растолковывать отдельные пункты программы манифеста нет никакой необходимости, настолько они просты и понятны. Даже больше: большинство из них уже осуществлены в процессе демократизации страны, некоторые поставлены в порядок дня намечаемыми и продолжающимися реформами. Некоторые, естественно, рожденные именно в тех конкретных условиях, не вписываются в сегодняшние рамки. И все же мьогие задачи, поставленные Комитетом Освобождения народов России и Андреем Андреевичем Власовым еще в 1944 году, в обстановке сложной и трагической, выполняются сейчас».
Власов перевернулся бы в гробу, если б услышал, что происходящее с Россией сейчас, поставлено ему в заслугу. Через какие очки надо читать его манифест, чтобы узреть там то, что происходит в России сейчас в связи с так называемой демократизацией? И какое право, действительно, имеет Ю. Корж перекраивать историю Великой Отечественной войны со своих «демократических» позиций?
Говоря словами Ю. Коржа, «вопросы не простые», но, в противоположность ему, ответы на них есть.
Вот они.
Реаниматорам Манифеста Власова
«Великую Отечественную войну с Германией я прошел, как принято говорить, от начала до конца. Знаю, что такое фашизм не понаслышке, а убедился воочию. И вправе называть Власова не патриотом, а предателем русского народа, фашистом.
После предательства в течение двух лет он воевал против собственного народа во главе организованной им РОА (Русской освободительной армии). И только 14 ноября 1944 года, чувствуя крах фашистской Германии и его так называемой освободительной армии, созвал учредительное заседание Комитета, на котором был оглашен Манифест.