Ближе

Гордон Родерик

— Что это за место?

Так и не сойдя с последних ступенек, он настороженно оглядывал место, в котором они оказались. Напоминало это помещение склад: судя по всему, в длину оно было метров сто, в ширину — около пятидесяти. Большие окна были грязными настолько, что едва пропускали дневной свет, однако и того, что проникал, было достаточно, чтобы разглядеть какие-то старые станки, покрытые густым слоем пыли. Судя по всему, ими не пользовались уже очень давно.

— Здесь находилась бутылочная фабрика Викторианской эпохи. Семейный бизнес

владельцев дома, — ответил Эдди. — В конце концов наследники свернули нерентабельное производство. Просто остановили станки и заперли дверь. Оставили гнить и рассыпаться во прах.

— Ясно. Ты выкупил дом, отстроил и отделал жилые помещения… — Дрейк задумчиво провёл пальцем по рассохшейся резиновой ленте старинного конвейера. Она рассыпалась от его прикосновения.

Эдди двинулся дальше, в боковой коридор, по обеим сторонам которого стояли накрытые брезентом мотоциклы.

— Все твои?

— Да. Я предпочитаю передвигаться на них. Но я хотел показать не их.

Пройдя коридор до конца, стигиец остановился перед старинным токарным станком и нажал потускневшую красную кнопку на пульте управления:

— Первый шаг ко всеобщему разоружению.

Сказав это, Эдди обошёл станок, и последовавший за ним Дрейк увидел какое-то возвышение, накрытое полиэтиленом. Он осторожно приподнял шуршащее полотнище и увидел металлический люк в полу.

Было очевидно, что люк появился здесь недавно и пользуются им часто — его стальная поверхность была чистой и отполированной до блеска, без единого следа ржавчины, и даже пол вокруг люка оказался чистым.

Эдди наклонился, поднял крышку и начал спускаться вниз. На полпути он остановился, повернулся к Дрейку и негромко сказал:

— Если ты не пойдёшь за мной след в след, всё это помещение через несколько секунд взорвётся.

Дрейк ухмыльнулся.

— Ну прям родственная душа!

Он спустился в люк, дождался, пока стигиец закроет за ними крышку, а затем пошёл, почти упираясь в спину своего провожатого.

— Я думаю, тебе это понравится, — проговорил стигиец.

Глава 6

— А я тебе говорю, это был самолёт! — настойчиво повторил доктор Берроуз.

— Хорошо-хорошо, но я всё равно ничего не слышал! — устало кивнул Уилл, выглядывая из-под деревьев и с опаской рассматривая безоблачное и абсолютно пустое небо над ними. — А ты?

Он обращался к Эллиот, которая также пристально вглядывалась в небеса. Девушка покачала головой:

— Разумеется, сейчас вы уже ничего не увидите и не услышите! Он улетел в восточном направлении.

Уилл повернулся к отцу:

— И как ты думаешь, что это было?

— Я же сказал, что это была «Штука». Немецкий бомбардировщик времён Второй мировой. «Юнкерс-87».

Уилл нахмурился.

— Ты уверен, па?

— Разумеется,

я уверен!

— Пап, может, тебе почудилось, и ты просто… ну… увидел и услышал всё это во сне? Мы долго пробыли на солнце…

— Не надо меня опекать как малое дитя, Уилл! — возмутился доктор Берроуз. — Я не устал, не свихнулся, и у меня нет ни солнечного, ни теплового удара! Я знаю, что не спал, знаю, что видел. Я видел «Юнкере» ясно, как тебя, и он пролетел примерно в миле от нас!

Уилл пожал плечами. Там, где они находились, в «мире внутри мира», в самом центре Земли, освещаемом своим собственным жарким солнцем, уже ничто не могло удивить его… чрезмерно.

Благодаря пониженной гравитации он сам, Эллиот и доктор Берроуз стали почти что сверхлюдьми: они могли далеко прыгать и с легкостью поднимать невероятные тяжести. После этого Уилл был готов поверить во что угодно.

Большая часть этих земель была покрыта тропическими лесами наподобие лесов Амазонки, с деревьями высотой с небоскрёб. Или обширными прериями, где в густой высокой траве беззаботно резвились непуганые дикие животные. Уиллу довелось увидеть даже кваггу — полулошадь, полузебру, вымершую на Земле сотню лет назад, — несколько дней назад они с отцом и Эллиот наткнулись на табун этих животных…

Потом доктор Берроуз воскликнул:

— Квагги!!!

И рассказал, как последние из этих изумительных животных были истреблены в Польше в начале XX века.

Но и это было не самое удивительное. Если верить Эллиот, тут сохранились даже саблезубые тигры!!!

И всё же все эти чудеса в сравнение не шли с тем, о чём так настойчиво говорил сейчас доктор Берроуз. Уилл перевёл дыхание и повернулся к отцу:

— Но, папа… «Юнкере»! Ты уверен? На нём были опознавательные знаки или что-то вроде того?..

— Он был слишком далеко, чтобы я мог это разглядеть. Остаётся только гадать, как он попал в этот мир и что здесь делает, но перепутать я не мог: у этого самолёта очень своеобразный силуэт: его ни с чем не перепутаешь… Кабина пилота возвышается как верхушка айсберга…

— Айсберга? — непонимающе взглянула на доктора Эллиот.

Выросшая под землёй, она просто не знала значения этого слова.

— Да, айсберга! — отмахнулся доктор Берроуз, явно не намеренный ничего ей объяснять. — Где-то должна быть посадочная полоса, склад горючего, чтобы он мог заправляться, инженеры, чтобы обслуживать его! Целая куча народу, включая пилотов.

— Инженеры… — пробормотал Уилл.

— Естественно! «Юнкерсу» ведь как минимум 60 лет! Любому самолёту требуется техобслуживание, тем более такому старому.

— Значит, Вторая мировая война… — Уилл всё пытался привести свои мысли в порядок. — Самолёт немецкой армии…

— Да, люфтваффе использовали их в качестве пикирующих бомбардировщиков и… — Доктор Берроуз не закончил предложение.

Его лицо омрачилось, точно в голову ему совершенно неожиданно пришла совсем другая мысль.