Ближний круг царя Бориса
Шрифт:
В одном провинциальном городе среди «заранее благодарных» пенсионеров затесался ярый противник, член КПРФ. Он в микрофон перечислил многочисленные претензии к Президенту, к демократам и вообще к устройству жизни на Земле, а потом попросил ответить. И кандидат в Президенты Ельцин ответил. Причем так удачно сострил, что над этим «ходоком» начали смеяться. Эпизод описали все газеты, ответ Бориса Николаевича показали по телевидению. Но в кадр не попали реплики местного начальства. Они между собой выясняли:
– Да как этот горлодер прорвался?! Его же в
Паниковали, ожидали возмездия за промашку. Случались и курьезы во время таких встреч. Весной 96-го, в разгар предвыборной кампании, мы поехали в подмосковную Апрелевку. В программе значилось возложение цветов к памятнику погибшим за Родину в поселке Атепцеве. Затем встреча с ветеранами тут же, у обелиска, фотографирование. После торжественной церемонии и беседы к Президенту подвели пяти-семилетних малышей. Они были одеты в яркие курточки, улыбались во весь рот и явно принимали Ельцина за знакомого дедушку из телевизора. Борис Николаевич рассказал им про внуков: какой у него Борька хороший, какие замечательные и красивые Катька с Машкой и как он их любит. Потом с интонацией Деда Мороза поинтересовался:
– А вы помогаете своим родителям?
– Да, помогаем.
– Ну а как помогаем? – не унимался «Дед Мороз».
– Сажаем, травку дергаем, поливаем огород…
И тут Борис Николаевич всех взрослых и детей «поразил»:
– А я вот тоже до сих пор сам сажаю картошку, сам ее собираю. Мы всей семьей это делаем. Каждую весну восемь мешков мелкой сажаем, а потом, осенью, восемь мешков крупной выкапываем. И всю зиму живем на своей картошке.
Детям фантазии понравились. А я сдерживал смех из последних сил и боялся встретиться глазами с Сосковцом. Иначе бы мы не вытерпели и расхохотались.
У Ельцина все чаще случались приступы безудержного сочинительства. За это мы в своем кругу прозвали его Оле-Лукойе, в честь сказочника из одноименной сказки Г.Х. Андерсена.
Но не всегда старческие причуды вызывали у меня смех. Когда Борис Николаевич придумал про 38 снайперов, готовых расстрелять чеченских террористов в селе Первомайском, я еле сдержал негодование. А Барсуков вынужден был изворачиваться перед журналистами, объясняя им, про каких это снайперов столь правдоподобно рассуждал Верховный главнокомандующий.
Операция на сердце не избавила Президента от синдрома Оле-Лукойе. Особенно мне понравилась выдумка про автомобиль BMW седьмой серии, якобы купленный по дешевке, «с рук». Хотелось спросить у Президента, на каком рынке: в Южном порту или в Люберцах – можно приобрести роскошную машину по цене велосипеда?
Когда в школе у внука, среди малолеток Ельцин на весь мир произнес фразу: «BMW – хорошая машина», мне позвонил приятель-рекламщик и сообщил, что его клиенты из западных фирм одолели вопросом, сколько стоит подобный «слоган» в устах российского Президента и кому платить.
Синдром Оле-Лукойе поразил многих в Кремле. Например, тогдашний пресс-секретарь Президента Ястржембский рассказывал всему миру, как у него чуть не отломилась рука от богатырского рукопожатия
…Чем хуже чувствовал себя Президент, тем сильнее раздражали его жаждущие общения граждане. Особенно если кто-то задавал прямые вопросы. Все чаще он прерывал встречи:
– Хватит, уходим быстрее в машину.
По дороге шеф возмущался:
– Опять попалась дура, настроение мне испортила на весь день. Вот все ей плохо. Что ей плохо, когда я вижу, что на базаре все есть. Покупай да ешь.
А на что покупать? Зарплаты не платят! Пенсии не выдают!
Вот именно в то время в России родился анекдот: «Скоро, понимашь, каждый россиянин будет иметь собственный дом, собственную машину BMW, собственный самолет», – говорит Ельцин на встрече с тружениками-избирателями. Вопрос из зала: «А к чему, предположим, мне собственный самолет?» – «Ну, к примеру, э-э… хлеб дают в Калуге, а вы живете в Магадане…»
Незадолго до первого тура выборов здоровье Президента резко ухудшилось. В начале избирательной кампании он действительно выглядел обновленным Ельциным, но перегрузки в работе «съели» его самочувствие.
В Калининграде Президент осилил лишь один пункт программы. В Уфе сокращение мероприятий едва не обернулось скандалом. С утра предстояло посетить завод, открыть станцию метро, затем съездить в колхоз. Избиратели ждут, нервничают, а претенденту плохо. Врачи с ним поработали, и к полудню следующего дня он немного оклемался. В городе в этот день в торжественной обстановке что-то закладывали. Собралась празднично одетая толпа, жителям обещали встречу с Ельциным. Но наш кортеж остановился лишь на несколько минут – почетный гость наспех обозначил мастерком закладку памятного камня, и сразу поехали на другое важное мероприятие, устроенное около памятника национальному герою Башкирии Салавату Юлаеву. Оттуда тоже быстро уехали. Горожане, конечно, почувствовали и спешку, и скомканность наших визитов.
Поездка в Волгоград была, наверное, единственной, когда мы полностью выполнили программу. Мэр города прием организовал замечательно. Вечером предстояла очередная ответственная встреча с ветеранами. Ее сценарий досконально расписали в Москве аналитики из группы Чубайса – Дьяченко. Посмотрев текст, приготовленный Ельцину для озвучивания, я подумал, что его сочинили обыкновенные «обновленные» фашисты, чтобы надругаться над мужеством и священной памятью тех, кто выстоял в страшной Сталинградской битве.
Дело в том, что одно из волгоградских оборонных химических предприятий под Ахтубой после конверсии начало выпускать фаллоимитаторы. Изделия эти не пользовались спросом у населения, потому завод бедствовал и не выплачивал зарплату работающим там ветеранам. В кабинете Чубайса придумали, как Ельцину следует выйти из этого щекотливого положения. Он должен был пошутить с ветеранами: дескать, даже я, Президент России, знаю, что вместо денег вам дают зарплату фаллоимитаторами. Но вы еще такие крепкие, вам эти искусственные мужские достоинства ни к чему.