Ближний Восток: вечный конфликт
Шрифт:
Поэтому в Израиле поднимается вопрос – как помочь друзам. Не помочь нельзя – это все равно как если бы в 70 километрах от израильской границы убивали евреев, а государство махнуло бы на них рукой, сказав: «Да я вообще не знаю, кто вы такие». Такое просто немыслимо. Так же немыслимо и бросить друзов.
Все это делает и без того запутанную ситуацию еще сложнее. Друзы на стороне Башара Асада, хотя, конечно, они в первую очередь хотят защищать свои собственные дома. И многие израильские политики, как друзы по происхождению, так и евреи, стали поднимать вопросы о возможной форме помощи. Может быть, выход в использовании авиации для отрядов самообороны друзов? Или в формировании войсковых частей из друзов, которые пересекут сирийско-израильскую границу и пойдут на помощь тамошним друзам? Или еще какие-то
Полагаю, если ИГ рискнет зайти на плато Джабаль-аль-Друз, это будет страшная вещь, и тогда Израиль будет вынужден принимать какие-то меры, совершенно неожиданные для себя. Поскольку вмешиваться он будет против ИГ – то, значит, объективно выступит на стороне столь нелюбимого им Ирана, Башара Асада и «Хезболлы». Вот так все перемешалось и в такой сложный клубок заплелось.
Кстати, друзы, как и алавиты, имели в свое время, когда были подмандатной территорией, свое государство на территории Сирии – то самое Джабаль-аль-Друз. Как и алавиты, имели свое государство в Латакии. Это потом французы взяли, пообъединяли все и сказали: «Теперь это будет единая Сирия». Сейчас же страна трещит по швам, и я не исключаю того, что друзы, при всем их хорошем отношении к Башару Асаду, в какой-то момент вспомнят о том, что когда-то имели собственную государственность. Это тоже необходимо учитывать.
Турция: новый очаг нестабильности
В отношении Турции Россия совершила много ошибок. С самого начала было понятно, что это наш геополитический противник, который оказывает массированную помощь различным террористическим группировкам вроде «Исламского государства» или «Джабхат ан-Нусра». Неужели нельзя было заранее выстроить отношения с турками несколько иначе? Но нет, не озаботились. Мы на свои деньги – на государственные деньги – начали строить где-то в турецком захолустье атомную станцию. Возврат денег, насколько я понимаю, предполагался через 15 лет после постройки каждого блока; четыре блока – 60 лет. То есть через 60 лет мы получили бы обратно эти деньги, чрезвычайно нужные нам для модернизации страны.
Кроме того, мировое сообщество еще пять лет назад на полном серьезе начало обсуждать вопрос о том, что если Иран свою ядерную программу продолжит, то еще три страны, скорее всего, заведут свою собственную ядерную программу с перспективой военного применения. И в первую очередь это Турция. Плюс еще Саудовская Аравия и Египет.
Да, Турция является членом Международного агентства по атомной энергии, членом-участником Договора о нераспространении ядерного оружия и т. д. Но Иран тоже является членом этих организаций, что не мешает ему развивать свою собственную ядерную программу. Я уже не говорю о том, что для строительства АЭС понадобятся турецкие специалисты. И нам пришлось бы их привозить, как получилось с иранскими, чтобы они учились в наших вузах, набирались опыта, а через 5—10 лет это были бы хорошие специалисты, способные разрабатывать собственную ядерную программу.
Но что представляет собой сегодняшняя Турция?
Политика Турции и принципы неоосманизма
В первую очередь, известно, что в своей идеологической основе партия господина Эрдогана, партия «Справедливости и развития» – это не что иное, как «Братья-мусульмане». Организация, кстати, запрещенная в Российской Федерации. И сам господин Эрдоган сидел в тюрьме за распространение радикального исламизма и разжигание межнациональной розни. За что он так не любит своих военных? За то, что как раз с их подачи он и оказался в тюрьме. Хотя сам он по происхождению не турок. Его предки – выходцы с Кавказа.
Более того. До недавнего момента в конституции Турции было положение, согласно которому армия являлась гарантом стабильности. Эрдоган провел референдум, затравил всех армейских офицеров и генералов, в результате на сегодняшний день нет никаких
Может, поэтому Турция является одной из тех стран, где отсиживались северокавказские боевики, где они лечились, где они проходили дополнительную подготовку и т. д. Об этом знали все наши ведомства, занимающиеся подобными вопросами, – но мы, несмотря на это, взялись строить туркам атомную станцию.
Мы вообще как-то не учитываем историю. Еще совсем недавно со всех площадок у нас заговорили о том, что отношения с Турцией сейчас просто шикарные. Но я как-то задумался. Вроде бы я нечто подобное уже слышал. Мне, грешным делом, еще в советское время довелось участвовать в написании книги в связи с приездом турецкого начальника Генерального штаба генерала Уруга, а с ответным визитом должен был ехать маршал Ахрамеев. Вот мне и сказали: «Давай, надо написать книгу о самых лучших моментах отношений Турции и Советского Союза». Каких? Ну конечно, времен Ататюрка; времен, когда Россия помогала Турции сражаться с Грецией и отстаивать свою независимость.
Я полез в архив и обнаружил там страшные вещи. Что же мы натворили? В голодные годы, когда молодой Советской России не хватало ни продовольствия, ни денег, ни оружия, Михаил Фрунзе и его команда вывезли в Турцию гигантское количество золота – я уже не помню эти фантастические суммы, – оружия и продовольствия, чтобы спасти режим Ататюрка, тогда как греческая армия находилась в нескольких километрах от Анкары и готова была уже взять город.
Вспомним при этом, что Греция – это исторически дружественное России государство. А мы помогли туркам победить греков, чтобы привести к власти обманщика, который пришел после Ататюрка. Почему обманщика? Потому что практически сразу, в 1936 году, был заключен договор в Монтрё. Это договор о проливах, которым мы пользуемся до сих пор. Советский Союз рассчитывал на совсем другие условия – на другие тоннажи и т. п. А турки нас резко ограничили. Но и это не все. Во время Великой Отечественной войны миллионная турецкая армия была сосредоточена на границе с Советским Союзом, и мы вынуждены были держать на этих границах огромные вооруженные формирования, потому что знали о договоренности между Турцией и Германией о том, что после взятия Сталинграда турецкая армия начнет наступление на Закавказье, чтобы вернуть свои, как они считают, исконные земли, отобранные историческим врагом – Россией.
Кроме того, Турция оказывала огромную экономическую помощь Германии поставками стратегического сырья, в частности хрома. И поэтому, как, должно быть, некоторым известно, Сталин предполагал начать войну с Турцией, однако в силу различных внешнеполитических факторов сделать это не удалось. Не удалось исправить то, что когда-то, в 1921 году, сделали большевики, не только оказав материальную помощь Турции, но и подписав позорнейший Карский мирный договор, отдав без всяких на то оснований Карскую и Эрзрумскую области, за которые было пролито немало крови русских солдат. Многие, наверное, читали книгу Валентина Пикуля «Баязет». Там описана лишь малая часть тех событий. Мы знаем о балканской войне, но не знаем о войне кавказской, когда русская армия под командованием генерала Тер-Гукасова кровью брала Карс и Эрзрум. Мало того, под Карсом турки разрушили памятник на месте захоронения русских солдат. Сейчас этот памятник восстановлен в Гюмри.
Мы отдали не только эти области. Мы отдали Сурмалинский уезд, который никогда не имел к Турции ни малейшего отношения. Мы пошли им навстречу. И что получили взамен? То, о чем я сейчас сказал.
И вдруг опять стали говорить о том, какие у нас прекрасные отношения. Ну конечно, прекрасные! Масса наших туристов ездила в Турцию, привозила свои деньги. Атомную электростанцию собрались строить бог знает где. Причем, что самое интересное – еще лет пять назад на очередном Совете национальной безопасности Турции определялись стратегические враги Турции на ближайшую перспективу, и в прессе пошли пересуды: «Россию, кажется, исключат из этого списка… Кажется, уже вот-вот исключат…» Но в конечном счете в списке врагов Россия оказалась. То есть Турция еще пять лет назад рассматривала нас как вероятного противника, к войне с которым надо готовиться. И мы с этим вероятным противником собирались сотрудничать на выгоднейших для него условиях!