Шрифт:
Посвящается
Добрым соседям
и просто Хорошим людям
Артёмовым Ольге Михайловне
и Виктору Васильевичу -
"Маменьке" и "Папеньке",
как ласково называли этих
близких людей в нашей семье.
БЛИЗКИЕ ЛЮДИ
Семья Третьяковых жила в небольшом домике, так называемом барачного типа, с общим двором и соседями за стенкой. Их жилище состояло из двух комнат, кухни и веранды. Молодой семье предложили пожить в этой «квартире» хорошие знакомые, репрессированные в свое время переселенцы
Молодые с благодарностью приняли такой жест доброй воли, так как на отдельное жилье не заработаешь, жить с родителями – перспектива не из лучших, потому что у тех семеро по лавкам и без молодоженов, а тут – отдельное, пусть и не вполне благоустроенное, но свое жилье, с хорошими соседями, большим общим двором, да еще и в центре города Фрунзе, на улице Советской, недалеко от железной дороги. Транспорт ходит часто, уехать можно в любой конец города. В общем, дом оказался самым лучшим подарком молодоженам.
Лилечка – девушка старательная, чистоплотная и работящая, - вымыла, вычистила, обновила благодаря помощи и заботе своего любимого Валерочки все комнаты, украсила занавесками. Молодые приобрели кое-какую мебель. Создали свой уют, в котором можно растить детишек, тем более первенец вот-вот должен был появиться на свет.
Валерий учился в Физкультурном институте, работал учителем в школе, Лилечка трудилась в библиотечном коллекторе, комплектовала книги по школам, учебным учреждениям и организациям. Трудилась молодая семья на благо советского общества и себе.
Жили скромно, трудно, не всегда хватало заработанных денег, но мирились с этим, потому что жизнь была тяжелая не только у них, а добрые люди помогут, кто советом, кто делом, а кто просто участием.
Этими добрыми людьми для молодой супружеской пары стала семья – Вялковских-Есиповых, представителей благородных дворянских кровей, незаслуженно пострадавших в тридцать седьмом году, когда, без суда и следствия, наклеив ярмо «Враг народа», людей тасовали по огромной стране, вырывая целые семьи с малолетними детьми и стариками из привычного бытия, устоявшегося уклада, бросая их на произвол судьбы, закидывая «смутьянов» подальше от центральных городов на окраины Сибири и Средней Азии.
Близкими, но не родными по крови, людьми для семьи Третьяковых стали и соседи, те, которые жили через стенку – Ольга и Виктор, возрастом старше молодой семьи, а, следовательно, мудрее и опытнее. Они помогали, как могли: и советом, и наставлениями и даже материальной помощью, от которой Лиля с Валерой не отказывались. Соседи жили дружно и были друг другу родными, как старшие брат и сестра берут шефство над младшими, учат их, помогают, и, в случае чего, всегда бегут на выручку.
Так случилось и в этот раз. Съездив в четвертый микрорайон в семью Вялковских-Есиповых, чтобы помочь старикам подготовиться к светлому празднику Рождества Христова, - убрать в квартире, обсудить блюда стола и начать приготовления с готовки вкусного
Под утро его разбудили вздохи жены.
– Валера, Валера, проснись! У меня все болит. Кажется, началось . . .
– Что началось? – спросонья не понял он.
– Роды начались, в больницу надо.
– Ты, что, Лилечка, какая больница в четыре утра? Там врачи-то еще спят. Потерпи, родная, до утра, а как посветлеет – пойдем.
– Валерочка, а я терпеть не могу, пока посветлеет. Мне нужно сейчас . . .
– Ну, что ты говоришь, милая? Как, не можешь потерпеть? Все же терпят?
– Все-то терпят, а ребенок ждать не будет.
– Так! Что же делать мне, Лилечка?
– Иди, буди соседей, дорогой.
– Ты с ума сошла! Они же спят, им завтра на работу.
– Буди Ольгу! – уже настойчиво сказала Лиля. – Так как мороз на дворе, возьми ложку и постучи в стенку. Они услышат и придут. А ты, пожалуйста, не уходи, а то мне страшно.
– Нет, Лилечка, как ты себе представляешь такую картину. Соседи наши спят, а тут мы стучим ложкой в стенку. Я бы послал по матушке таких звонарей. Лучше, я оденусь и схожу к ним, чтобы объяснить ситуацию.
– Ну, хорошо, беги, милый, только скорее, а то мне совсем невмоготу становится.
Валера быстро оделся и выскочил из дома, чтобы разбудить Ольгу с Виктором.
Дверь открыл сонный хозяин.
– Витя, ты меня, конечно, извини, но там моя Лилька так не вовремя начала, по-моему, рожать. Что делать нам? Ждать до утра?
– А, кто этих баб поймет! Заходи, сейчас Ольгу разбужу.
Витя ушел в спальню, а Валера остался дожидаться в кухне. Ольга вышла достаточно скоро и сразу накинулась на мужчин:
– Что вы меня сразу не разбудили, олухи? Торопиться надо.
– Я думал, что можно потерпеть до утра, - оправдываясь, ответил Валера.
– Ха, потерпеть. Хоть одному бы мужику перетерпеть то, что испытывает женщина в родах. Ну-ка, собрались и бегом, - скомандовала Ольга.
Мужики засуетились. Через минуту, после этого короткого разговора все трое уже были у Лилечки.
Выпроводив мужиков на кухню, Ольга пошепталась с роженицей о том, что надо надеть и как себя правильно вести, чтобы облегчить страдания.
Добрая соседка помогла будущей маме одеться, и они, вчетвером, вышли в морозное утро, чтобы проделать недалекий путь до родильного дома. По дороге мужчины как могли веселыми рассказами и шутками отвлекали женщин от их «страдания» - одной, болезненного, другой – «сопереживательного». Дойдя до дверей роддома, сдали роженицу врачам, пожелав ей успешного разрешения от бремени. Успели вовремя. И хорошо, что не стали ждать до утра, так как уже ближе к трем часам дня родилась маленькая девчушка, которую Ольга, в последствии, назвала Таткой, так как, по сути, явилась для нее крестной матерью, вовремя пришедшей на помощь молоденькой маме Лилечке.