Близкие миры
Шрифт:
Дверь приоткрылась, и в комнату проскользнула та самая девушка, которая заманивала его в ловушку. Галина Изюмская, как представил ее профессор Савченко. Технолог. Технолог каких процессов, хотелось бы знать?
– Ну что, освоился? – без предисловий спросила девушка.
– Да как бы тебе сказать… Наверное, еще нет. Но бумаги я посмотрел… С вычислениями разберусь быстро. Месяц-другой – и вы можете на меня рассчитывать.
– Отлично, отлично, – кивнула Галина. Впрочем, особой радости в ее голосе не чувствовалось. Воцарилось неловкое молчание.
– У
– Какой ты все же зануда, – отметила девушка. – Нет чтобы спросить у меня о том, что на самом деле важно… Нет, мы не покажем своей неосведомленности… Все ходишь вокруг да около. Ты хоть понимаешь, в какую игру играешь?
– Не совсем.
– А надо бы. Думаешь, все рады твоему возвращению?
– Ну, Серж Черкашин, наверное, не рад. Кстати, почему? Что мы с ним не поделили?
– Давыдов расходился с ним во взглядах, – сделав ударение на фамилии, ответила Галина. – И вообще, в их отношениях прослеживалась глубокая антипатия. Подсознательная. Знаешь, бывает: увидишь человека, и хочется в него плюнуть. Вот так Давыдов относился к Сержу. И у Черкашина, как ни странно, по отношению к тебе с первого же взгляда возникла неприязнь.
– А остальные? Они не слишком любили Давыдова? Или, напротив, любили так, что я кажусь им самозванцем?
– Я просто в восторге, – с вызовом заявила Галина. – Потому что для меня важна линия поведения человека. Его позиция. Уверена, что ты займешь правильную позицию. А вот Семен не так прост, как кажется. И Дорошев твой…
– Может быть, – пожал плечами Николай.
Про себя он отметил, что у Изюмской довольно эгоистичный взгляд на вещи. Что же ей, совсем не жаль прежнего Давыдова? Наверное, жаль, если она подчеркивала тот факт, что он – не их Давыдов. Но, с другой стороны, что изменилось с тех пор, как здешнего Николая заменил он? И кому на пользу эти изменения?
– Ну давай… Счастливо. – Галина быстро провела двумя пальцами по щеке Давыдова. Просто дружеский жест? Или что-то большее? – На меня ты можешь положиться. Всегда и везде. А вот Вике не доверяй. И ни в коем случае не рассказывай ей ничего о себе. О том, что ты – перемещенный. Она может поднять вой, и ее не остановишь. Прикинься лучше больным. Я понимаю, любовь и все такое, но нашего Давыдова она просто использовала.
– Ладно. Я никому не скажу. Лишь бы ваши не проговорились.
– Наши не проговорятся. Каждый из нас чересчур заинтересован в этом деле и не будет болтать лишнего.
Давыдов подумал, что, наверное, он не дальновиден в выборе друзей. Вот сейчас он поверил Галине. А как знать – не держит ли она камень за пазухой?
– Вот скажи мне, Вика – это кто? Кажется, ее не представляли? Ну да, точно, иначе бы она знала, что я – перемещенный.
– Если ты и Вику не знаешь – напрасно мы все это затеяли, – пробормотала Галина. – Вика Орехова, ты же с ней в школе учился!
– Учился, – кивнул Николай. – Даже встречались мы немного… Недолго… Если это можно назвать «встречались»… Что было – то прошло.
– Здесь –
Галина еще не успела выйти, как в дверях кабинета появилась броско и дорого одетая молодая женщина. Светлые волосы, стрижка каре, умелый макияж. Девушки едва не столкнулись. Но ни слова не сказали друг другу. Обменялись гневными взглядами и разошлись.
– Почему, хотела бы я знать, ты мне до сих пор не позвонил? – прямо с ходу спросила девушка.
Ноздри ее широко раздувались – не иначе от возмущения. Николай даже начал опасаться, что девушка подбежит и даст ему оплеуху, но вместо этого она упала в кресло с другой стороны стола и вытянула красивые длинные ноги, словно намеренно демонстрируя их.
– А почему я должен вам звонить? – автоматически ответил Давыдов, и ту же понял, что дал маху. Кем бы ни была девушка, выдавать себя не стоило. Впрочем, пусть и с трудом, но Николай узнал Вику Орехову. В своем мире он не видел ее уже несколько лет. Похорошела ли она по сравнению с прежними временами? Вряд ли… Но лоска, конечно, прибавилось.
– Вот как мы заговорили? – прищурив глаза, заметила Вика. – На «вы» и шепотом… И что же такого произошло?
– Ничего. Я попал в аварию, – солгал Николай.
– Знаю, – отрезала Вика. – И где тебя носило три дня?
– Заплутал в лесу. Почти ничего не помню. Голова болит. Наверное, сотрясение мозга.
– Что же ты, и номера моего не помнишь? А в записной книжке его нет? – уже издевательски спросила девушка.
– Книжки сгорели.
Вика фыркнула, тряхнула волосами, поднялась с кресла.
– Ты идиота из себя не строй. Я имею в виду записную книжку, встроенную в мобильный телефон. Как она могла сгореть? Да и при чем здесь, в конце концов, номер? Ты белены объелся?
Такая напористость молодой женщины показалась Давыдову неприятной. Но оборвать ее, попросить уйти было нельзя. Может, она вообще его жена? Хотя, с другой стороны, жить с этой женщиной он не намерен. Это неправильно, но никаких чувств к Вике Николай не испытывал.
В это время в кабинет заглянула женщина средних лет со стопкой папок в руках.
– «Личные дела», Николай Васильевич.
– Вы что, не видите, он занят?! – возмущенно закричала Вика.
Женщина не ответила, только вопросительно посмотрела на Давыдова.
– Оставьте, пожалуйста, – улыбнулся Николай. – А ты не смей никем командовать в этом институте, – тихо сказал он девушке.
Кем бы она ни была – вести себя подобным образом непозволительно!
Женщина положила папки на стол и вышла, а Вика так опешила, что не нашлась что сказать. Николай же открыл свое дело – оно лежало сверху – и начал быстро читать. В одной из граф он обнаружил запись: холост. Стало быть, Вика, скорее всего, его подруга. Которая берет на себя слишком много.
– Ты что, собираешься заниматься своей работой, вместо того чтобы уделить внимание мне? – собралась наконец с мыслями Орехова.