Близко
Шрифт:
Вот, значит, каким его видел Гошик? От этих простых, искренних слов, сказанных с ноткой восхищения, у Петрова защемило сердце. Хотелось стать не только крутым, но ещё и самым лучшим.
Кривая улыбка помимо воли исказила его губы. Игорь, казалось, дышать перестал. Так и смотрел в упор. Ещё и губёхи свои приоткрыл. Нет, серьёзно, он не понимает, да?
Собрав всю свою волю в кулак, Петя заставил себя повернуть голову с телефону.
– Давай, показывай, что там выбрал, – ровным
***
Ночью Пётр снова проснулся от эротического кошмара.
Эротического, потому что кончил. А кошмара, потому что в его сне, Игорь после того, как они оба кончили, заявил, что он «не по мальчикам».
Такое себе обломинго в конце.
Ругая себя последними словами за несдержанность организма, Петя решил принять душ. Похер, что на часах было только три утра.
Отмокая под тугими прохладными струями воды, он размышлял о том, что переезд Гоши ему на руку. Потому что он уже дошёл до ручки. Честное слово. Но с другой стороны, Петя понимал, что за эти пару недель успел привязаться и к самому Гошику, и к его нелепой кошке.
Которая, к слову, проснулась вместе с ним и, пошатываясь, сонная поплелась дежурить у ванной. Наверняка ещё сидела под дверью, клевала носом.
Наскоро вытеревшись и обернув бёдра полотенцем, Пётр вышел в коридор. Селёдка предсказуемо сидела там, щурясь одним глазом.
– Привет, девчонка, – шёпотом позвал её Петров и присел на корточки, чтобы потрепать серую в полоску шёрстку. – Хорошо тебе тут живётся, а? Можешь своему хозяину постель греть, зараза ты блохастая…
– Ой, – испуганный возглас с другого конца коридора заставил Петра вздрогнуть.
Он поднял голову и сглотнул. В кухонном дверном проёме застыла тонкая фигурка. Лунный свет из окон хорошо подсвечивал Игоря. Тот переминался с ноги на ногу. Стоял там практически голый, в одних только белых плавках.
И эти плавочки, блядски-невинные, едва не довели Петра до точки. Он медленно поднялся, надеясь, что полотенце всё же эффектно не упадёт к его ногам.
– Что не спится?
– Водички встал попить, – пискнул Гошик. – Сельд, сюда иди. Спать пошли. Кыс-кыс.
Но пушистая зараза всё ещё тёрлась о ноги Петрова.
– Изменница, – фыркнул Литвин. – Ну, я пойду?
Он словно спрашивал разрешения. И это было чертовски мило и забавно одновременно. Но у Пети уже сдавали нервы.
– Иди, – кивнул Петров. И Гошик пошёл.
Вот только почему-то не в свою комнату, а к Петру. Тот едва ли слюной не захлебнулся. Но засранец просто подошёл, поднял Селёдку и улыбнулся.
– Сладких снов, Петя.
– Угу, – буркнул
Как только лёг обратно в кровать, ему стало стыдно. Ей-Богу, вёл себя как подросток. Мало того что гормоны бушевали, так ещё и бесился. Надо срочно потрахаться. А то так и до нервного срыва недалеко.
Но при мысли о том, чтобы снять кого-то на ночь, ему стало как-то паршиво. Будто предавал что-то. Угу, отношения, которые были только в его больном воображении.
Как же Петя ненавидел чувство влюблённости.
В своей никчёмной жизни он испытывал его всего дважды. Первый раз это было с Ромой. Но там быстро всё переросло в крепкую дружбу. И второй раз вот с этим шибздиком.
Ничем хорошим конкретно эта влюблённость кончиться не могла. Дружить с Игорем Пётр совершенно точно не собирался.
Решено, поможет ему переехать и постарается выкинуть из головы.
***
Поисками квартиры Литвин занялся основательно.
В ущерб работе Петя старался помочь как мог. Дела шли отлично, поэтому он смог спихнуть их на зама. А вот выпроводить Гошу из дому стало первоочередной задачей.
Ибо, чёрт возьми, если так будет продолжаться, Пётр просто вздёрнется на своей антикварной люстре посреди своей шикарной антикварной гостиной.
А люстру подарила мама, люстру жалко.
Вместе с Игорем они отобрали несколько объявлений и поехали смотреть жильё с риелтором. Гошик порывался кинуться в бой сам. Но Петя осадил его. Сказав, что лучше один раз переплатить, зато гарантированно получить договор и ключи от квартиры, чем нарваться на тех самых пресловутых разводил.
Гошка побухтел для виду пару минут, потом согласился. А Петя пообещал ему, что выбьет скидку. Скидку выбить действительно удалось.
Риелтор оказался знакомым знакомого, да ещё и геем. То ли он слышал что-то о Петрове, то ли рыбак рыбака, как говорится, но глазки строил так, что любая свечка растаяла бы и без огня.
И вот бы, казалось, вот он шанс, бери, трахайся, снимай своё напряжение. Но Пётр не был заинтересован от слова совсем. Сразу обозначил с этим Эдиком границу. Которую тот нет-нет да и норовил перешагнуть.
Гошик кидал на них косые взгляды и отбривал варианты один за одним. Как будто в ипотеку на двадцать лет влезать собирался. В итоге договорились, что Эдик подберёт ещё несколько квартир и позже скинет на почту.
На том и распрощались в первый день.
Умаявшись с этими поисками больше, чем на работе, Петров решил расслабиться и съездить поужинать в ресторан к Бессонову. Приходилось бесплатно столоваться у друга, так как гордый Гошик отказывался есть там, где за него пришлось бы платить.