Близнецы-Молодцы и Сказка о Борще-Богатыре
Шрифт:
Шли близнецы бесстрашно, отдыхали мало, в дороге почти не останавливаясь.
На десятый день вышли братья к пологому каменному склону, на котором произрастала трава-мурашница. Вокруг мурашницы ползало бесчисленное количество муравьев. Поздоровались с ними удальцы-близнецы и спросили дорогу в подземный город, к самой Королеве.
Муравьи гостей выслушали, в кучу организовались, и общими силами подняли огромный валун, за которым хоронился вход в подземный город.
Братья отважно спустились в подземелье. Хотели было лучины запалить, чтобы дорогу освещать, но пара муравьев их за руки тяпнула
Поздоровались близнецы, раскланялись, еще раз спросили дозволения повидаться с Королевой.
Вышел им навстречу муравьиный министр, зашевелил лапками, спросил:
– По какому делу решили вы беспокоить нашу драгоценнейшую королеву?
Вкратце изложили свою историю братья.
Министр выслушал их внимательно и засмеялся по-муравьиному:
– Ну что ж, допущу я вас к Королеве. Но прежде вы наш город хорошенько изучите, рассмотрите, потому что жить вам тут придется долго! И работать на нас будете и все наши повеления исполнять! За то, что свою Мать лесную ослушались. Хе-хе-хе!
Глянули браться вокруг и покачали угрюмо головами, расстроились. Вокруг, насколько хватало зрения, были сплошные гиблые пещеры да сырые норы. Жутко и мрачно выглядел муравьиный город, и пахло в нем могилами. И ползали везде черные муравьи и смотрели злобно в сторону братьев, и шевелили своими усиками неодобрительно.
И в эту бессолнечную могилу должны были добровольно вернуться веселые близнецы, в этом погребальном сумраке прожить неведомо сколько времени.
Ох, и тяжко стало на сердце братьев! Ох, и выть хотелось, и плакать, а нельзя было! Сами провинились, самим и наказание нести…
Приняла близнецов Королева холодно. Даже «здравствуйте» не сказала.
Ползала она по своему золотому трону и усами шевелила. А на ее голове блестел чудной работы обруч, весь в камнях и переливах.
– Я знаю зачем вы пришли – распевно сказала Королева. – Я согласна вам отдать в пользование свой волшебный обруч, но только при условии.
Братья напрягли слух, пытаясь не растерять ни одного слова из задания.
Королева подползла к близнецам ближе и прошептала зловеще:
– Грустно мне одной в темноте да сырости… А наверх выходить нельзя – врагов много! И живу я тут, несчастная, безрадостно… Мало в моей жизни веселья, мало развлечений. Если хотите получить обруч, рассмешите меня!
Вот так задание!!!
Венька с Сенькой переглянулись, плечами пожали… Как ее веселить-то, эту ползучую коварную насекомую? Что сделать?
Попросили братья немного времени на обдумывание задачи. Сели в уголке пещеры, стали совещаться. Но не идут веселые задумки в голову, хоть ты тресни! Да какое может быть веселье, когда на пороге проклятье корячится, когда в эдаком мраке предстоит неведомо сколько лет прожить?
Сидят близнецы, подают вид, словно потешки сочиняют. А Королева за ними зорко следит и с министром своим перешептывается.
– Ну, давайте уже, веселите! Королева
Вышли к трону братья и отвечают:
– Развеселить Королеву – дело плевое. Мы на веселье мастаки, каких свет не знает. Но без помощи мы шутихи петь да потешки плясать не будем. Нас с дороги накормить-напоить надо. Вымокли мы, устали. А какое веселье на пустой живот?
И тут как остервенела Королева! На спинку трона вползла и зашипела:
– Я сказала веселить! А иначе натравлю на вас свою армию, разрубят они вас на кусочки и личинкам моим скормят!
Делать нечего, стали братья веселить Королеву. Хоть не хочется, но под страхом сможется!
Стал Венька частушки развеселые распевать, а Сенька смешные выкрутасы ногами выделывать. Потом поменялись. Потом друг у друга на голове стояли, потом кричали смешно, потом брыкались потешно. А когда драку меж собою затеяли, Королева уже в голос хохотала. Особенно ей было радостно, оттого что братья друг друга за нос щипали, да тумаками обменивались. Братьям больно, Королеве задорно. Потерпели ради Матери своей, лесной Царевны…
Сняла муравьиная Королева свой обруч волшебный, протянула на четырех лапах близнецам:
– Ох, и уморили вы меня, весельчаки! Я чуть со смеху не померла, век бы с вами вместе жила, да веселилась!
И оскалилась так зловеще, что у братьев мурашки по спине пробежали.
Затем велела Королева своему министру проводить близнецов на свет белый. А сама пошипела еще что-то, да уползла в свои темные чертоги…
А в деревне теми днями все было вверх тормашками – приезжали каждый день новые экипажи да коляски с докторами, свозились на базарную площадь новые травы-снадобья, кипела медицинская отрасль, и разговоры были все только про лекарства. Все жители за здоровье барина боролись, и все события вокруг барского дома вертелись.
И что только с барином не делали, чтобы вылечить! Ох уж эти проклятущие его рога! Торчали из головы, тверды были и тяжелы, словно каменные!
И пилили их и коптили их, и солили их и морили их, и мазали медом, и мазали йодом, и молотками обстукивали и заклятьями обругивали! Никакое средство их не берет! Ничего не помогает!
Сорок дней уже боролись доктора с рогами! Сорок дней поили барина всякими снадобьями-растворами, кормили порошками-смесями, натирали его мазями-маслами!
Уже со всего мира понаехали к барину лекари да знахари, доктора да профессоры. И каких только не было! Даже, говорят, был один черный как уголь, из самой Африки приплыл, чтобы свою науку показать! И даже у него ничего не вышло! Поскакал вокруг барина, бусами побрякал, губищами пожмякал, да так ни с чем и укатил обратно в свою Африку.
Проклятие, как оно есть проклятие!
А барин дурниной орет, от боли глаза выпучивает, от злости зубами скрипит. Мучается, болеет, с каждым днем хиреет.
И тут в один погожий день, слышь-ка – пронеслась новость! Полегчало барину!
Еще два доктора каких-то незнакомых приехали. Бабы в деревне судачили, что те доктора ростом с сапог, а сами все в веснушках. А ума недюжинного! Все по-научному излагают, словами непонятными перемениваются, лбы хмурят, и прибор у них имеется какой-то особенный.