Близнецы на вкус и ощупь

Hoppla

Среди книг, которые десятилетиями никто не снимал с полок, Джордж сразу ощутил слабость. «Что и как я должен искать? Обливиэйт?»

Он обратился к каталогу и нашёл несколько томов, в которых упоминалось заклинание. Сложив всё в стопку, Уизли принялся перелистывать страницы, пытаясь вычислить хоть толику смысла из фолиантов, написанных тяжёлым научным языком. Текст с трудом разрезался, словно сложные схемы в нём не хотели быть увиденными.

Его новый нос ощущал приятный запах высушенных чернил и типографской краски, отвлекая

от интеллектуальной работы. Через час Джордж мало продвинулся. Описаний Обливиэйт было достаточно, но что происходит с эмоциями после отмены? Всё, что он нашёл, — это прямое указание на то, что заклинание при правильной механике может быть отменено Фините Инкантатем с восстановлением памяти в полном объёме. Кажется, Фред и правда был неплох в чарах, раз Джордж вспомнил лето до таких мелочей, как запах палёной кожи под шляпой на пруду.

— Привет! — прозвучал бодрый девчачий голосок. — Кого я точно тут не ожидала увидеть, так это тебя, — всем знакомая гриффиндорская фанатка библиотек шмякнула о стол стопку книг. — Вот, брала на недельку почитать, — она рассортировала всё в тележку, стоящую рядом, и затем с любопытством перевела взгляд на близнеца.

Джордж изо всех сил старался продолжать концентрироваться на тексте, хотя глаза уже слипались от пыли и напряжения. Гермиона, перегнувшись через его плечо, бегло прочла заголовок открытой ныне страницы.

— Помощь нужна?

Парень поднял на кудрявую девушку красные глаза. Гриффиндорка пахла жасмином. Новая пенка для душа — подарок Рона. Джордж видел, как брат её паковал.

— Тебе можно доверить тайну? — отчаялся старшекурсник. Непривычное состояние тела постоянно выдёргивало его в словно бьющий током мир, и ради того, чтобы хотя бы разобраться с причинами, Уизли уже практически сложил голову перед любыми методами, даже перед раскрытием Гермионе. Ну подумаешь, узнает она, что был влюблён. И что?

— Не знаю, — замялась Грейнджер, покраснев.

— Чёрт подери, и без того сложно решиться! Будь конкретнее.

Гермиона испуганно замолчала.

— Мерлин с тобой, — вздохнул Джордж, увидев её расширившиеся от страха глаза, — ты знаешь что-нибудь про снятие Обливиэйт? Что случается после?

— Человек вспоминает произошедшее, — пролепетала девушка.

— А если были замешаны… чувства?

Отличница непонимающе молчала. Джордж злобно захлопнул книгу. Если и Грейнджер не знает, то точно конец. Он встал и сгрёб всё со стола.

— Оставь меня одного, — сказал Уизли, не поворачиваясь более к ней лицом.

Гриффиндорка решила ничего не произносить, подхватила свой пакет с остатками печатных изданий и с озадаченной миной, попятившись, бесшумно скрылась за ближайшим стеллажом.

…

Дверь библиотеки приближалась, скоро спасение из Страны Пыли, от которой должен перестать чесаться нос. Джордж шёл на выход широким шагом, не попрощавшись с мадам Пинс. Разочарование бурлило в нём густой пеной, как зелье Живой Смерти.

В проёме выхода край глаза заприметил, что в библиотеку

стремится какая-то девушка. Ненароком мазнув её по плечу, пересекаясь в узком пространстве, парень не остановился.

— Джордж? — раздалось за спиной. Он повернулся и не сразу узнал ту, что стояла в коротком зелёном в мелкий белый горох платье, гетрах и черных лоферах. На затенённом лице была маска решимости, дёрнувшаяся от внезапной незапланированной встречи. Глаза Нового Джорджа расширились. Конечно же, это именно она, но…

— Холла, ты в порядке? Где ты пропадала шесть дней?

Девушка коротко посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что никто не может их услышать. Вокруг был практически обездушенный четвёртый этаж, в дальнем конце которого лишь первокурсники играли в плюй-камни на подоконнике.

— Мне надо было подумать о некоторых вещах, Джордж. Обо всём, что случилось. И вот, я решила взять себя в руки и начать всё с нуля.

— Не делай этого! — не ожидая от себя, закричал вдруг Джордж, хватая Холлу за ладони и неосознанно оттаскивая от входа. Новый слух обострённо воспринял крик, и собственный голос зазвенел в коробке, словно колокол. — Не накладывай на себя Обливиэйт! Ты не представляешь, что это такое…

Интуиция тоже переживала подъём. Девушка уставилась на гриффиндорца, поражённая столь точной его догадкой, но её решимость дрогнула лишь на секунду.

— Я хочу забыть всё, что случилось после того раза, когда Фред помог мне в коридоре. Я всё обдумала. Передай ему, чтобы не удивлялся, если я вдруг не поздороваюсь. Не останавливай меня, поверь, и так нелегко решиться, — Холла дёрнулась, но Джордж удержал.

— Не надо! Жизнь… не будет прежней, — Уизли пытался быстро подобрать точные слова, с трудом ворочая вязкие мысли, пока она всё ещё здесь и слушает. Эмоции от момента неожиданно захлестнули младшего с утроенной силой, голова снова заныла, и ему пришлось надавить себе на виски перед тем, как продолжить говорить.

Джордж снова поднял глаза на бледное лицо рейвенклонки и осознал, что чувствует всё вокруг, кроме… любви к ней.

Лицо, волосы, плечи, фигура — стали просто чертами, характеристиками обычной симпатичной девушки. Соль в его клетках больше не была частью её моря, оно выпарилось вместе с Фините Инкантатем, и лицо Холлы, на самом деле бывшее лицом молодой забытой Мериды, потеряло объём и значимость. Перед ним стояла милая девчонка с трогательной аркой губ и хвостом блестящих волос. В груди и ниже больше не саднило.

Это была любовь к Мериде, всего лишь ней. А Холла, словно пустой сосуд, который станет тем, чем его наполнят, — промелькнула своим знакомым до боли лицом в момент, когда бушевавший океан злости к Имоджен искал бухту, которую можно будет разнести в щепки. Это лицо, которое помнит сущность близнеца, но не сознание, трансформировало реакции тела и мозга, подчинив их себе, как когда-то далеко в прошлом.

И какая же ирония, что Мерида досталась одному старшему брату, а Холла — другому. Уму непостижимо, как жестока бывает жизнь. И вся эта драма, зародившаяся за каких-то три дня, повлияла на три года существования Джорджа бог весть какими путями.