Близнецы-соперники
Шрифт:
Это был Эдриен. Невероятно, но и в самом деле он. Ему там нечего было делать, он заканчивал юридический колледж. В Бостоне. Но он был не в Бостоне, а в Сан-Франциско и укрывал трех дезертиров. Вот что тогда сказали ребята из армейской разведки. Его брат-близнец работал на врага! Черт побери, все волосатики и дезертиры работают на врага. И вот чем, оказывается, занимается его брат! Да, Пентагон не будет от этого в восторге. Господи! Его родной брат! Его близнец!
Агенты военной разведки доставили его в Сан-Франциско, и он, сняв военную форму, отправился
– Они же не мужчины, а просто подростки, которым забили голову всякой чушью, – говорил ему Эдриен в тихом баре. – Им даже не объяснили, какие у них есть права на альтернативную службу. Их просто загрузили в вагоны и повезли.
– Они принесли присягу. Как и все. Нельзя сделать для них исключение, – возражал Эндрю.
– Ох, да перестань. Двое из этих троих понятия не имеют, что вообще эта присяга означает, а третий передумал. Но их никто и слушать не хочет. Военная прокуратура мечтает устроить показательный процесс, а защита не хочет поднимать лишнего шума.
– Иногда показательные процессы необходимы, – настаивал солдат.
– Но закон говорит, что они имеют право на компетентного адвоката, а не на солдафонов-забулдыг, которые хотят казаться чистенькими.
– Хватит, Эдриен! – прервал он тогда брата. – Сейчас идет настоящая война! И стреляют настоящими патронами. Из-за этих подонков там гибнут люди.
– Если они не отправятся туда, погибнет меньше людей.
– Не меньше! Потому что в таком случае те, кто сейчас там, начнут задавать себе вопрос: почему они там?
– Может быть, так и надо?
– Послушай, ты говоришь о гражданских правах, не правда ли? – спросил солдат юриста.
– Ну, допустим.
– Так вот, неужели у бедняги, стоящего в дозоре на рисовой плантации, меньше прав, чем у этих? Может быть, и он не понимал, во что вляпался, – он просто отправился туда, потому что его позвали. Может быть, он тоже передумал – там! Но у него нет времени над этим поразмыслить. Он пытается выжить. И вот его начинают обуревать всякие там сомнения, он начинает распускать сопли, и его убивают…
– Мы не можем обратиться к каждому. Это один из недостатков законодательства, дефект системы. Но мы делаем все, что в наших силах.
Тогда, семь лет назад, Эдриен ничего ему не сообщил. Он не сказал, где прячет дезертиров. Поэтому солдат попрощался с братом-юристом и покинул бар. Он дождался Эдриена в темном переулке за баром. Он шел за ним следом по грязным улицам часа три. Солдат приобрел большой опыт, преследуя одиночные патрули в джунглях. Сан-Франциско – тоже джунгли.
Брат встретился с одним из дезертиров недалеко от набережной. Это был негр с трехдневной щетиной. Высокого роста, худой – парень с газетной фотографии. Эдриен дал дезертиру денег. Незамеченный, Эндрю пошел за негром к набережной, к развалюхе-дому, который годился для убежища, как любой другой в этом районе.
Он позвонил в полицейский участок. Десять минут спустя троих дезертиров выволокли
Чокнутые заволновались. Их толпы собирались у призывных пунктов, они орали всякие лозунги, пели свои дурацкие гимны. И забрасывали окна и стены пластиковыми пакетами, наполненными дерьмом.
Однажды во время пикетирования к нему подошел брат, молча посмотрел на него в упор. Потом сказал:
– Ты меня разбил. Спасибо.
И быстро пошел к шеренгам самодеятельных революционеров.
Воспоминания Эндрю прервал Эл Уинстон, бывший Вайнштейн, инженер авиакосмической компании. Уинстон окликнул его и стал пробираться к нему сквозь толпу. Эл Уинстон имел несколько военных контрактов и жил в Хемптоне. Эндрю не любил этого Уинстона-Вайнштейна. Встречаясь с ним, он всегда вспоминал другого еврея и сравнивал их. Тот попал в Пентагон, отсидев четыре года в окопах под ураганным огнем в трясинах дельты Меконга. Капитан Мартин Грин был крутой мужик, настоящий солдат, не то что этот слюнтяй Уинстон-Вайнштейн из Хемптона. И Грин не получал доходов от накрутки цен. Он просто следил за ценами и вносил их в свой каталог. Мартин Грин был одним из них. Он состоял в «Зорком корпусе».
– Поздравляю с днем рождения, майор, – сказал Уинстон, поднимая стакан.
– Спасибо, Эл. Как дела?
– Шли бы куда лучше, если бы мне удалось скинуть вам, ребята, какой-нибудь товар. Наземные войска меня не поддерживают, – усмехнулся Уинстон.
– Но ведь ты неплохо держишься и в воздухе. Я где-то читал, что ты получил контракт у «Груммана».
– Так, мелочишка. У меня есть лазерная установка, которую можно установить на тяжелые орудия. Но все никак не могу попасть на прием к самому главному начальнику.
Эндрю с иронией подумал: вот бы послать этого Уинстона к Мартину Грину! К тому моменту, как Грин закончит с ним все переговоры, Эл Уинстон пожалеет, что связался с Пентагоном!
– Постараюсь что-нибудь для тебя сделать, – сказал он. – Но ведь я не связан с управлением военных поставок.
– Тебя послушают, Энди!
– А ты все трудишься, Эл.
– Большой дом, большие расходы, дети-подлецы замучили… – Уинстон усмехнулся, потом посерьезнел и перешел к делу: – Замолви за меня словечко. Я в долгу не останусь.
– А чем отплатишь? – спросил Эндрю, и его взгляд упал на болтающиеся у причала яхты. – Деньгами?
Уинстон опять заулыбался, но теперь как-то смущенно.
– Я не хотел тебя обидеть, – тихо сказал он.
Эндрю посмотрел на еврея-инженера и снова подумал о Мартине Грине и о разнице между ними.
– Я и не обиделся, – сказал он и отошел.
Боже! Ничуть не меньше, чем чокнутых, он терпеть не мог тех, кто сует взятки. Нет, неверно. Тех, кто берет взятки, он презирал еще больше. Они везде. Заседают в советах директоров, играют в гольф в Джорджии и в Палм-Спрингс, веселятся в загородных клубах Эванстона и Гросс-Пойнта. Они же запродались с потрохами!