Близнецы. В поисках половинки
Шрифт:
Какие же сюрпризы у него сегодня были? Или будут? А вчера? День был удачен?
У Милы было много вопросов. Но напрямую задавать их было нельзя – ни один нормальный человек не ответит, а Ленка помогать почему-то отказывалась.
Долгую секунду Антон выразительно смотрел на Лисичкину с Замятиной.
– Белов, проводи дам до двери, – не глядя на Леху, обронил Антон, и девчонки, не дожидаясь, когда Белов сообразит что к чему, возмущенно протопали к выходу.
– Милая Мила Антона любила, – переиначила свой же стишок Вера, стоя на пороге. Дверь за
– Ну и чего ты от этого убогого хотела? – Антон присел на краешек парты.
– От Белова? – Мила глянула на Леху и отвернулась. – Чтобы он больше не лыбился.
Белов сразу посерьезнел и даже как будто погрустнел.
– А чего она? – потянул Леха, оборачиваясь на Верещагина, словно он был небесным арбитром.
– Какой ты диск хотела взять у Вербилина? – Антон не отвлекался на Белова, переживания приятеля его сейчас не волновали. – Тот, который ему Чуйкина принесла? Так ведь это отстой. Ничего нового. Если хочешь посмотреть анимэ, я тебе принесу правильное кино. А у Чуйкиной детский сад, кино для малолеток.
Над ними раздалось довольное сопение – Леха согласно кивал и снова улыбался, подтверждая слова друга.
– А ты чего у нас, спец по анимэ? – не спешила соглашаться Мила.
– У меня коллекция – сто дисков, – бросил Антон таким тоном, словно это было само собой разумеющимся, и не знать о его коллекции все равно, что путать солнечную погоду с дождливой. – Выбирай. Этот убогий, – Верещагин кивнул на парту, за которой обычно сидел Петька, – все равно ничего не даст.
– Почему это? – Мила еще пыталась сопротивляться навязчивой щедрости одноклассника.
– Потому что этот диск сейчас у меня.
Рот у Милы открылся, воображаемая челюсть весело упрыгала по грязному полу под парту.
Так вот почему у Петьки диски особенно не задерживаются! Антон, как паучок, все, что интересно, заманивает в свои сети, а потом утаскивает в норку.
– Так он же плохой, – попыталась остаться на плаву Мила.
– Ничего особенного. – Верещагин то ли специально, то ли непроизвольно положил перед собой журнал, который читал весь день. Крупными буквами на нем было написано «АНИМЭ». Мила развернула журнал в свою сторону.
Сюрпризы, говорите? Да это просто сход обмороженных дедов-морозов в новогоднюю ночь.
– Ты меня удивила, когда сказала, что хотела у Петьки взять диск, – вещал между тем Антон. Именно вещал, потому что сидел он с высоко поднятой головой и медленно цедил слова. Белов ухитрялся кивать на каждое его слово. Если бы Верещагин говорил быстрее, у Лешки точно отвалилась бы голова. А так – короля играет свита.
Мила опустила глаза. Перед ней на обложке были изображены две девочки в коротких юбочках, футболочках с широкими воротниками и тонкими галстучками. Как и положено в анимэ, девочки были большеголовые и большеглазые, с длинными ломкими руками и ногами. Такую на коня не посадишь и шпагу ей в руку не дашь.
Мгновенно перед глазами промелькнула картинка. Ее героиня мчится на
The End.
Конец игры.
Мила фыркнула собственной фантазии.
– Хочешь, почитай, – Антон пальцем придвинул к Миле журнал. – Выберешь фильм, скажи. – Он взглядом проследил, как Мила, смущаясь, начала сворачивать журнал в трубочку. – Только журнал не помни, я их собираю.
Мила машинально раскрыла ладонь. Журнал с шуршанием выскользнул из пальцев, шлепнулся на колени, прошелестел глянцевыми страницами и оказался на полу.
Наклонились они к журналу одновременно, но мелодраматичной сцены с искрами из глаз из-за столкновения лбами не получилась. Антон оказался быстрее. У Милы было огромное желание всучить ему журнал обратно, все равно она ничего не понимает в анимэ, но ее вдруг посетила нерешительность, и под внимательным взглядом Верещагина она спрятала журнал в портфель, зажав его, чтобы не помялся, между учебниками по алгебре и геометрии.
Расслабиться Мила смогла только в коридоре, когда ее перестали буравить внимательные серые глаза Антона. Как только за спиной у нее закрылась дверь, она начала хохотать – настолько нелепой была вся эта сцена.
– Милая Мила людей насмешила, – услышала она знакомую присказку.
Около окна в холле ждали Лена и Вера.
– Очень хотелось узнать, вернешься ты целая или надкушенная с одной стороны, – прокомментировала ее выход Лисичкина.
– С головами поверженных врагов, – хмыкнула Мила, вытаскивая из портфеля журнал. – Сейчас узнаем, какие девочки нравятся нашим мальчикам.
Но школа еще была полна народу, нормально расположиться на подоконнике им не дали – сначала их прогнали дежурные, потом на горизонте замаячил Белов, словно приставленный к журналу охранником («Антон ведь просил не мять!»).
Тряхнув рыжей шевелюрой, Мила щедро позвала всех к себе.
– Ну, пойдем, забредем в дебри анимэ, – якобы с неудовольствием согласилась Вера.
Шла домой Мила, нигде не задерживаясь, никакие запахи ее не отвлекали, так же как и мысли, что гостей не мешало бы чем-нибудь угостить. С порога она сразу провела одноклассниц в комнату и закрыла дверь.
– А весело у тебя здесь, – с уважением оценила Вера окружающий хаос – под стулом будильник и журналы, на столе несколько беспорядочных стопок тетрадей и журналов, открытые учебники, лежащие то корешками, то страницами вверх. Завешанный вещами телевизор. В этом разгроме чувствовалась определенная закономерность, но всего было так много, что смысл быстро терялся.
– Так, систему мою здесь не нарушаем, – с порога начала командовать Мила, перекладывая несколько тетрадей со стула на пол. – Садимся – одна на кровать, другая в кресло. А я пойду чайку сделаю.