Близнецы
Шрифт:
– Знаешь, мне не спится без тебя.
– А я не хотела, чтобы ты спал без меня.
– Нет?
– Я подумала, что могла бы рано лечь спать, а ты бы мог присоединиться ко мне. – Мелани пожала плечами, осознавая, что это глупая, сентиментальная мысль.
– А почему бы нам вместе не лечь спать рано? Может, попробуем сегодня вечером?
Мелани ответила ему поцелуем, который мог привести к непредсказуемым последствиям, если бы она чудесным образом не вспомнила о своей фотосъемке. Мелани неохотно отодвинулась от
– Мне пора идти. – Мелани направилась к двери, когда ее внимание привлекла фотография в рамке на стене. Должно быть, Стив сделал эту фотографию во время фотосъемки в Центральном парке прошлой зимой. Мелани никогда не видела ее до этого момента. В рамке была она – Мелани Чандлер, но не уставшая от славы топ-модель, а энергичная, жизнерадостная, очаровательная искусительница.
– Стив сделал этот снимок после того, как ты сказала: «Я не стану выставлять за это счет тебе, Чарлз».
– Не думала, что ты обратил внимание на мои слова.
– Я всегда обращаю на тебя внимание.
Ник позвонил Брук в десять часов вечера того же дня.
– Ты узнал мой нигде не зарегистрированный номер телефона?
– Я решил, что ты могла звонить мне по срочному делу. А до этой минуты у меня не было возможности связаться с тобой. – В ее сообщении говорилось, что она звонила из окружной прокуратуры.
– Нет никакого срочного дела. Я звонила, чтобы извиниться.
– Не обязательно. – У Ника был такой голос, словно он чувствовал себя уставшим и разбитым. – То, что я сказал тебе… это я самому себе говорю, понимаешь? И злюсь я на самого себя…
– Ник, что случилось? – Брук решила, что с Ником происходит нечто, не связанное с их вчерашним разговором. Что-то произошло, что-то важное и ужасно тревожное.
– Отвратительное, отвратительное сегодняшнее убийство. Вернее, оно было совершено прошлой ночью. – Всю ночь и большую часть дня Ник находился на месте преступления, в богато обставленной квартире. – Ты услышишь об этом в одиннадцать часов вечера в новостях.
– Что?
– Убита молодая женщина двадцати семи лет, красивая, преуспевающий брокер, владеющая большой фирмой на Уолл-стрит, – глухим голосом ответил Ник. Женщина была изнасилована, а потом заколота ножом насмерть. Ник не стал говорить об этом Брук. – Ее зовут – звали – Памела Роудз.
– Я о ней слышала. Она делала обозрения по фондовой бирже в утренних новостях.
– Да.
Брук передался ужас Ника. Должно быть, он увидел что-то такое страшное, что не выразить словами. Это потрясло и взбесило его.
– Ты знаешь, кто это сделал?
– Нет. Вероятно, кто-то, кого она знала или думала, что знает. Это произошло в ее квартире. Нет никаких признаков насильственного вторжения; кроме того, она была красиво одета, словно на выход. – «По крайней мере, сначала была одета, прежде чем…»
– Ты скоро отыщешь его. – Брук
– Надеюсь. Если это не первая жертва какого-нибудь сумасшедшего маньяка.
– Почему ты думаешь, что такое может быть?
– Просто чутье. Это убийство – такое жестокое, и ни одной улики. Нет ни одного отпечатка пальцев. Мы определили группу крови по его сперме, но кроме этого… – Ник вздохнул. – Не похоже, что убийца – просто отвергнутый любовник. Тут действовал или… гм… профессионал, или психопат.
– О!
– Будь осторожна, Брук, хорошо? – внезапно попросил ее Ник, и в его голосе снова послышались живые нотки. Ему пора было уходить. Полицейский патологоанатом, только что закончивший работу по вскрытию трупа Памелы Роудз, вошел в его кабинет. – Мы поговорим позже. Спасибо за звонок.
Так много крови – слишком много. Будет меньше грязи в следующий раз. В следующий раз? Конечно! Настанет кровавая бесконечность следующих разов до тех пор, пока она не поймет. Она не может обращаться со мной так! Если она обращается со мной так, кому-то придется платить за это…
Он посмотрел на слова, которые нацарапал в своем дневнике две ночи назад – спустя несколько часов после того, как жестоко убил Памелу Роудз, – и улыбнулся при волнующем воспоминании.
Глава 20
Четвертого июля солнце ярко освещало Нью-Йоркскую гавань, где в выходные дни проходили празднества в честь Дня независимости. Накануне эффектным зрелищем стало торжественное открытие отреставрированной статуи Свободы. Сегодняшние празднества – парад лодок и яхт – завершались необыкновенным по красоте фейерверком.
– Джейсон, это такой восторг! – воскликнула Брук, вступая на борт стодвадцатифутовой яхты в «Яхт-клубе Нью-Йорка». – Спасибо, что пригласил меня.
– Я рад, что ты смогла прийти, – великодушно улыбнулся Джейсон.
Брук не видела Джейсона в течение нескольких месяцев. «Он выглядит немного грустным», – подумала она. Его солнечная улыбка как будто лишилась обычного блеска. Импульсивно Брук обняла Джейсона.
– Чувствуй себя как дома, Брук. Я бы представил тебя гостям, но мне нужно оставаться здесь, пока мы не отчалим.
Брук бродила по яхте среди толпы приглашенных и улыбалась, узнавая одно знакомое лицо за другим. После того как Брук улыбнулась в знак приветствия красавчику – ведущему теленовостей, а он улыбнулся ей в ответ, она поняла с ужасом, вызвавшим замешательство, что ведет себя так, словно знакома с ними. Она действительно знала, кто они. Она видела их по телевизору, в кино, на сцене, она слушала их музыку и восхищалась роскошной одеждой, которую они разрабатывали. Они были узнаваемы, но Брук – нет.